Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями. Сказка. Сельма Лагерлёф

такой переполох, что можно было легко поверить, что коров там было не три, а по меньшей мере тридцать три штуки.

      – Му, му, му! – ревела роскошная Мэйроуз, – Хорошо, что в этом мире осталась такая полезная штуковина, как справедливость!

      – Му, му, му! – гремела четвероногая троица в унисон. Мальчишка, надо сказать, не мог ничего расслышать из того, что они говорили, потому что каждая корова старалась переорать остальных.

      Мальчик хотел улучшить момент, чтобы спросить об эльфе, но не смог сделать так, чтобы его услышали, потому что коровы ревели вовсю. Они вели себя так же, как тогда, когда он запускал к ним в стойло свирепую собаку. Они брыкались задними лапами, мотали шеями, вытягивали головы и мерили расстояние до него своими острыми, длинными рогами.

      – Иди сюда, ты, злодей! – гремела Мэйроуз, – И ты получишь от меня такой пинок, какой никогда не забудешь!

      – А ну, иди сюда! – вторила ей ревущая Золотая Лилия, – Хочешь станцевать у меня на рогах? Тебе понравится, малыш! Я уверена!

      – Иди сюда, и ты попробуешь, каково это было, когда ты швырял в меня своими деревянными башмаками, помнишь, что ты делал прошлым летом! – заорала ушлая Старлетка.

      – Иди сюда, и ты получишь плату за ту осу, которую ты выпустила мне в ухо! – снова прорычала Золотая Лилия. Ну и память у неё оказалась!

      Из них Мэйроуз была самой старой и мудрой коровой, и прои этом она была самой безумной из всех.

      – Иди сюда! – хрипела она, – Чтобы я могла отплатить тебе за всё твоё зло!, Сколько раз ты вырывал ведро с молоком у своей матери? Сколько раз ты выдумывал все свои ловушки и силки, сколько расставлял для нее подножки, когда она приходила с ведрами с молоком – и за все слёзы, когда она выплакала здесь, когда плакала над тобой!

      Мальчик хотел было буркнуть им в ответ, как он жалеет о том, что был недобр к ним, и что никогда, никогда – с этого момента – он не будет делать им ничего, кроме хорошего, если они только скажут ему, где эльф. Но коровы его не слушали. Коровы такие большие, что они могут позволить себе никого не слушать. Они подняли такой шум, что он начал опасаться, как бы им не удалось вырвать запоры и вырваться на свободу. Лучшим, что ему стоило сделать, – это тихо уйти из коровника и закрыть ворота.

      Когда он вышел, то был совершенно обескуражен. Он лишь смог понять, что в округе никто не пожелает помочь ему найти эльфа. И, скорее, если бы эльф был найден, это бы не принесло ему ничего хорошего.

      Он вскарабкался на широкую изгородь, огораживавшую ферму и сплошь заросшую шиповниками и лишайником. Там он сел, чтобы подумать, что с ним будет, если он никогда больше не будет человеком. Когда отец и мать придут домой из церкви, их ждёт сюрприз. Да, сюрприз! Но какой сюрприз! Это быстро разлетится по всей стране, и люди сползутся сюда из Восточного Веммингхога, и из Торпа, и из Скерупа, чтобы посмотреть на такого урода, как он! Весь Веммингхог заявится бы поглазеть