Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями. Сказка. Сельма Лагерлёф

И когда он встречается с морем, он меняется настолько, что сам уже не узнаёт себя. Все это не так хорошо заметно до наступления лета; но, во всяком случае, мальчик заметил, какой мягкой и дружелюбной в этот миг была Природа; и в ту ночь он, оставаясь наедине с ней, начал чувствовать себя много спокойнее, чем раньше. Затем, внезапно, он услышал резкий и противный вой из парка, рядом с баней; и когда он встал, то увидел в белом лунном свете лису, стоявшую на тротуаре под балконом. Ибо Смирре снова следовал за дикими гусями и выследил их. Но когда он нашел место, где они были расквартированы, он понял, что добраться до них ему опять никоим образом нельзя, и тогда он не смог удержаться от вопля досады. Потратить так много сил, и не добиться ничего, что могло быть хуже для старого, оптыного лиса?

      Когда Лис завыла так истошно, старый Акка, гусь-вожак, проснулся. Хотя он ничего не видел, ему показалось, что он узнал этот голос.

      – Это тебя сегодня нет дома, Смирре? – спросил он.

      – Да, – прохрипел Смирре, – это я. И я хочу спросить, что вы, гуси, думаете о ночи, которую я вам подарил? Вам понравились мои ухаживания?

      – Ты хочешь сказать, что это ты послал куницу и выдру против нас? – спросил Акка.

      – Нельзя отрицать, что хороший поворот событий спровоцирован мной! – важно сказал Смирре, – Когда-то вы играли со мной в гусиную игру, я начал играть с вами в игру лисью, мне такие игры нравятся больше, и я не склонен отказываться от неёэтого, пока хоть один из вас всё ещё трепыхается. Даже если мне придётся следовать за вами по всему миру, великая игра не закончится!

      – Ты, Смирре, должен был, по крайней мере, сначала подумать, правильно ли ты делаешь, вооруженный до зубов, оснащённый когтями, когда как сумапсшедший, преследуешь нас, беззащитных и слабых? – спросил Акка.

      Смирре показалось, что в голосе Акки звучал испуг, и он быстро сказал: -Если ты, Акка, возьмешь этого плоховоспитанного Дюймовика, который так часто выступал против меня, и бросишь его мне, я обещаю заключить с тобой вечный мир. Тогда, клянусь, я никогда больше не буду преследовать тебя или кого-либо из твоих…

      – Я не собираюсь выдавать тебе Дюймовика! – сказал Акка, – Все, начиная с самого младшего из нас до самого старшего, мы охотно отдали бы свои жизни ради него!

      – Ну, раз вы его так любите, – сказал Смирре, – я обещаю вам, что он будет первым среди вас, кому я отомщу!

      Акка больше ничего не сказал, и после того, как Смирре издал ещё несколько воплей, все стихло. Мальчик всё это время лежал без сна. Теперь только слова Акки, обращенные к Лису, мешали ему спать. Во веки вечные он никогда не мог и не мечтать услышать что-то более замечательное, чем намеренье всех гусей рисковать жизнью ради него. С этого момента о Нильсе Хольгерссоне совершенно нельзя было сказать, что он ни о ком не заботился. На самом деле он был очень благодарный