Легенды о Ноа: Перевёрнутый мир. Александр Эйсмонт

с железным шаром на хвосте: неведомая энергия словно пропитала его тело, переместилась по руке к оружию, и в тот же миг из железного пламени вырвалось пламя настоящее.

      ***

      В необычайно приподнятом настроении Феонар шествовал по коридору к нижним отсекам своего флагмана. Со всех сторон его окружала роскошь, которую скромный правитель мог себе позволить: все стены на корабле были покрыты отлакированным деревом, на полу была выложена красная ковровая дорожка, а под потолком висели хрустальные люстры, многие из которых разбились от недавнего столкновения. Любуясь мимоходом на прекрасные картины, изображавшие либо обнажённых эльфийских дев, либо его самого в самой разной обстановке и нарядах, Феонар спустился по лестнице в нижнюю секцию дирижабля. Уже издали были слышны истошные женские крики, и он ускорил шаг, чтобы не опоздать.

      У массивной железной двери, ведущей в комнату для допросов, его встретил эльф в воронёной боевой броне из чистейшего мифрила. По росту и комплекции он не уступал самому Феонару, длинные волосы были угольно-чёрными, а вдоль бледного изрубленного в битвах лица проходил, пересекая пустую глазницу, огромный шрам. Второй глаз, маленький и суровый, глядел на мир из-под вечно сдвинутой брови.

      – А, Талион! – весело воскликнул правитель и раскинул руки. – Как успехи? Надеюсь, эти проклятые харадримы не спустили на тебя мумаков, когда ты их ловил?

      – Нет, господин, – ответил тот громким и чётким басом. – Мы уже приступили к дознанию.

      – Опять начали без меня? Балрог вас дери…

      – Простите, господин, но Вы были заняты восстановлением Вашей каюты после боя.

      – Да, и то верно. Ты можешь себе представить? Целая полка моего лучшего вина! Кое-что было заложено ещё до войны за тот проклятый остров! А эти кретины позволили ему разбиться! Всё думаю, кого бы за это казнить.

      – Прошу прощения, господин, – Талион коротко поклонился и нахмурился ещё сильнее. – Но в гибели вина виноваты Вы и только Вы. Надо было подумать о нём до того, как таранить матрианский флагман.

      На секунду Феонар застыл, как одна из мраморных статуй в его каюте, а затем разразился хохотом. В ответ Талион изобразил некое подобие улыбки своим узким и сухим ртом.

      – Ты как всегда морготски прав, Талион! – провозгласил правитель, положив своему лучшему офицеру руку на плечо. – Признаю, может, я и оплошал с вином, но зато теперь у меня есть нечто куда более ценное!

      – И опять же, господин, – учтиво сказал Талион, – мы ещё до этого не добрались.

      – Снова в яблочко! – Феонар прекратил хохотать и отдышался. – Ну ладно, пошли узнаем, чем тут занимались эти узкоглазые. Только сделай милость, не указывай на мои ошибки при людях. В конце концов, надо держать лицо!

      – Само собой, господин.

      Отпустив Талиона, Феонар потянул за ручку и резко распахнул дверь в комнату шалостей, огласив её радостным криком:

      – Почему прекратились вопли?! А?! Я вас спрашиваю!

      Просторный зал был освещён