Аданешь. Владимир Анин

все понял, товарищ подполковник.

      – Вот и хорошо, – сказал Залезайло и посмотрел в свой блокнот. – В аэропорту вас встретит наш человек из посольства. Он поселит вас в городе, чтобы не мозолить глаза кому не следует. Мы связались с эфиопской службой безопасности, попросили оказать содействие. Они выделят вам своего специалиста. И помните, подробности операции известны только вам, Зотову и мне. В пределах разумного можете посвятить в детали эфиопского коллегу. Мы сообщили партнерам только то, что пропала девочка и что эта информация особого класса секретности. Так что о вашем визите будет знать только их шеф да тот агент, которого назначат вам в помощь. Агент придет к вам на квартиру двадцать пятого числа в девять ноль-ноль. Дальше – по обстоятельствам. Вопросы?

      – А на каком языке мы будем общаться с эфиопским коллегой? – усмехнувшись, спросил я.

      – Не юродствуйте, товарищ капитан. Неужели вы думаете, их специалист не владеет языками. Уж английский-то он знает не хуже вас. Вот ваши документы, – он протянул мне паспорт и билеты. – Инструктаж закончен.

      Залезайло взял со стола фуражку и вышел из дежурки. Туда сразу вернулись пограничники и Самоделкин.

      – Ну что, Саня, все в порядке? Ты это, с техникой разобрался? Кстати, не забудь про дорожный тайничок в кофре, – шепнул он мне на ухо. – Ну, ты понимаешь? А что за операция, а?

      – Самоделкин, – спокойно сказал я, – слишком много вопросов. Спасибо за арсенал.

      Я повесил кофр с аппаратурой на плечо и, взяв чемодан, вышел из комнаты.

      – Приедешь, расскажешь? – крикнул мне вдогонку Самоделкин.

      Я сидел у окна. Командир корабля объявил, что приветствует нас на борту авиалайнера Ильюшин-62, вылетающего рейсом Москва-Хартум. Мне довольно часто приходилось летать самолетами, но это были, в основном, командировки по стране. Один раз довелось побывать в Польше и дважды в Венгрии. Так далеко, в Африку, я летел впервые.

      «Дорожным тайничком» Самоделкин называл потайное отделение кофра с четвертинкой «Русской» водки. Когда стюардесса подала ужин на маленьком синем подносе, я незаметно откупорил «мерзавчик» и залпом опрокинул в себя. Самолет был полупустой, и рядом со мной никто не сидел. Поэтому я не боялся нарваться на укоризненные взгляды благовоспитанных попутчиков. Алкоголь подействовал быстро. С аппетитом поужинав, я откинулся на спинку кресла и провалился в глубокий сон.

      Было раннее утро, когда наш самолет приземлился в столице Судана. Рассвет только-только забрезжил – на горизонте проступила тоненькая розовая полоска. Остальная часть неба была абсолютно черной, крупными блестками на нем переливались яркие звезды, а прямо над головой тоненькой трещиной сиял молодой месяц. Едва ступив на трап, я всем своим телом ощутил плотность горячего тропического воздуха. Однако, закаленный необычной для Москвы жарой, я бодро сбежал вниз и пошел вслед за остальными пассажирами к небольшому зданию аэропорта. У транзитной стойки я встретил семью соотечественников, тоже летевших в Аддис-Абебу.

      Мы