Чужой мир. Ломая грани. Оксана Гринберга

двое на лошади, один задом наперед – улыбнулся. Струйки воды текли по его лицу, терялись во внушительной бороде.

      – Хороший знак! – произнес он, показав на небо, и поскакал дальше.

      Наконец, маг пересадил меня в направлении движения, достал из седельной сумки плащ, накинул себе на плечи, укутав меня фалдами. Прижал к себе, горячее дыхание обжигало ухо и затылок, я чувствовала, как размеренно бьется его сердце. Так бы и ехала всю жизнь! Дождь утихал, пахнуло свежей зеленью и черноземом, под копытами лошадей звонко чавкала грязь, разбегались во все стороны ручьи.

      – Надо переодеться! Ты вся дрожишь, – сказал Кейн.

      – Мне и так хорошо.

      Вскоре я поняла, что он маг был прав. Мокрая одежда липла к телу, холодный ветер продувал насквозь, несмотря на то, что куталась в плащ. Я оглянулась в поисках лошади. Как могла про нее забыть! Послушная кобылка вышагивала неподалеку, совершенно не собираясь теряться. Кейн помог ее поймать, затем отыскать сменную одежду в седельной сумке, поцеловал меня еще раз, и я полезла в повозку к девочкам переодеваться. Заодно и проверю подопечных! Поговорить нам не мешало. До сегодняшнего дня мы встречались лишь однажды в доме леди Аирис. Под строгими взглядами матери сестры вели себя ниже травы тише воды, но Кейн предупреждал, что девочки полны сюрпризов.

      Откинула полог и обомлела. А вот и первый! На расшитых подушках рядом с окованным сундуком возлежал Лугус, бард и поэт в одном флаконе. На лице застыло блаженное выражение, белокурые волосы волнами спадали на темно-синюю рубаху. Хорош, зараза! В руках филид сжимал лиру. Ах, значит, развлекаемся! Троица посмотрела на меня с недоумением.

      – Что делает мужчина в женской раздевалке? – приторным голосом поинтересовалась я. Пригнувшись, протопала через повозку, чуть было не зацепившись за вытянутые ноги мужчины, положила сухую одежду на сундук. Догадается уйти или нет? Девушки проводили меня суровыми взглядами. Мать строго настрого наказала слушаться и повиноваться, но, кажется, у нас с первого же дня возникли разногласия. И все из-за красавца-филида!

      – Спасаюсь от дождя, – вежливо ответил он, кажется, вовсе не собираясь подниматься.

      – Так дождь уже кончился, – известила я. Еще толком из города выехали, а уже посторонний мужчина на вверенной мне территории. – Можно пойти и убедиться!

      Поэт усмехнулся.

      – Забавная… Откуда ты, девушка? Из каких краев? Я слышу в голосе акцент, сдается мне, жителей севера.

      – Из Улайда, – буркнула я. Удачно, Улайд как раз на севере! – Там солнце, уважаемый. Советую проверить.

      Филид окинул меня взглядом и хорошо поставленным голосом произнес:

      – Девочка ясноглазая,

      с кудрями белокурыми,

      и щеками пурпурными,

      твои зубы белы как снег,

      твои губы красны как кровь!

      Я обомлела. Надеюсь, не покраснела, продемонстрировав пурпурные щеки наяву.

      – Много крови из-за нее

      будет