Алтарь Отечества. Альманах. Том 3. Альманах

Поставили нижние цилиндры от старого мотора.

      А в это время налетели восемнадцать фашистских «Ю-88». Пришлось срочно укрыться в щели. Один фашист заметил самолёт Егора, начал заходить для штурмовки. За ним следили друзья Егора, труженики, затаив дыхание. Вот уже видна на киле свастика, кресты на плоскостях. Фашист идёт точно на цель.

      – Сейчас будет крышка моему трудяге, – сказал Егор.

      Но фашист, не долетев до самолёта, вдруг резко взмыл вверх.

      – Что случилось, почему он не стрелял? – Спросил Борис.

      – Дерево помешало снизиться, – сказал Григорий, – побоялся в него врезаться.

      Только улетели варвары, ребята снова принялись за дело. Григорий пошёл в баталерку[2] за шплинтами и нужными трубками. Не успел вернуться, как снова появились «юнкерса». Эти были ещё наглее, уничтожали всё, что только попадалось им на глаза. Григория они прихватили на пол пути. Хорошо, что близко оказался глинобитный сарай. Григорий забежал за противоположную сторону укрыться от наседавшего самолёта. Фашист развернулся в его сторону, Григорий перебежал на другую сторону – фашист тоже ринулся в ту сторону. Так он заходил на «цель» несколько раз, потом ему, наверно, надоело.

      Другой лётчик заметил щель, в которой укрывались Борис и Егор. Он начал снижаться по прямой на эту щель. Борис не выдержал и лёг рядом с Егором.

      – Егор, – сказал он, – долго мы были вместе, как родные братья. Если убьют, то пусть нас найдут рядом и похоронят в одной могиле.

      Егор прижал к себе его худенькое тело, пропахшее бензином. Мимо них промелькнуло брюхо фашистского самолёта, засвистели пули, но ни одна не попала. Второй раз спасло дерево.

      Расстреляв боезапас, фашисты улетели. Подошёл Григорий. Его лицо было белое, как мука, руки держали нужные трубки и дрожали. Он рассказал, как это было, как за ним гонялся «юнкере».

      Ещё три раза фашисты прерывали работу друзей, но дело двигалось. Работали всю ночь.

      – Осталось проверить работу мотора, – сказал Егор.

      Он сел в кабину, по обеим сторонам самолёта стояли Григорий и Борис. Винт закрутился, мотор заработал. Все трое стали прислушиваться, не стучит ли что внутри. Пока всё нормально. Дал высокие обороты. Мотор работал чётко, посторонних шумов не было.

      – Как часы! – Сказал Егор.

      Гриша захлопал в ладоши, а Боря стоял и платком вытирал слёзы.

      Борис Безруков, друг с 1936 года. Всю войну были вместе. 1940 год

      Этим закончилась страница незабываемых трудных дней, согретых теплом дружбы и преданности. Много вылетов сделал Пётр Кравченко на этом самолёте с установленным мотором.

      Шитов Александр Михайлович

      Лётчики 12-й КОИАЭ:

      Александр Михайлович Шитов (слева) и Пётр Зиновьевич Кравченко

      Выход найден

      На ночном отдыхе лётчики находились в поповском доме. Чистые и светлые просторные комнаты вполне были

2

баталерка (ботолёрко, розг. – у моряков; кандейка – у лётчиков) – нестандартное помещение на аэродроме; кладовая, небольшое хранилище на корабле или в береговом помещении.