Кирза и лира. Владислав Вишневский

в трудную минуту! И теперь мой армейский брат Валёк едет, конечно, не туда, совсем в другом вагоне. Валёк, с которым мы познакомились еще там, на медкомиссиях в военкомате… Валёк, с кем мы в зале ожидания, отбиваясь, спина к спине – навечно скрепили нашу дружбу… Эх! Нужно срочно, во что бы то ни стало найти друга, убедить офицеров в этой роковой ошибке и исправить досадное недоразумение. Служить мы должны вместе, и точка! Причем, в этой беде, что обнадеживало и воодушевляло, я, оказывается, был не одинок. Только в нашем вагоне таких было человек пятнадцать, – много. Решить эту проблему мог только один, оказывается, человек – начальник команды. А где он? Конечно, мы узнали – едет где-то в середине поезда, с нами, в своём каком-то штабе.

      Ну, так, казалось бы, вперёд, если он есть, если он там, чего ждать? «Ага, щ-щас тебе!» Тамбурные переходы закрыты на ключ – это раз. Ключ, как в той сказке, у сержанта, а сержант – в шкатулке, а шкатулка в животе кита, а кит ползает по дну моря, а в каком море – неизвестно. Пойди, достань. Да ладно сказками пугать – море… шкатулка… живот… Как дал под дых! – кит сам шкатулку и выплюнет, а море… море можно и обойти. Под это можно и поговорку подогнать: умный в гору не пойдет, умный море обойдет… Так-то вот, братцы-кролики. Короче, вот тебе и программа действий. «Впер-рёд, на штурм вражеского бастиона», называется.

      Нам действительно запрещалось ходить по другим вагонам «во время движения поезда и на остановках» и вообще выходить из вагонов. Только если на кухню, и только в сопровождении сержанта или офицера. Сами же офицеры периодически бегали куда-то там, говорили, в штаб, и, конечно же прогуливались около вагонов на остановках. Дышали за окном свежим воздухом, дымили папиросным дымком, разминали ноги. Сержанты же сопровождали два раза в день наших дневальных на кухню, до середины поезда. Ну и значит, что? А вот то и значит, что мы, эти десять-пятнадцать человек, и были какое-то время этими постоянными дневальными. Или же активно помогали дневальным, под видом «необходимой физической помощи». Да и на других ребят-корешей в других вагонах обязательно нужно было посмотреть, как они там устроились, живут-едут? Обменяться впечатлениями и разными другими новостями. А как же, корефаны же мы, ну!

      В поисках справедливости мы однажды почти дошли до этого главного штаба. Пригнувшись, как разведчики, на рысях, мы уже проскочили кухню, когда какой-то офицер, с красной повязкой на рукаве неожиданно остановил наш очередной прорыв: «Стай-ять!» Выяснив, по какому поводу мы здесь оказались, нахмурил брови и жестко, куда-то в пространство, поверх наших голов, крикнул:

      – Сержант Никишин, капитана Сергеева, из одиннадцатого, ко-мне. Бег-гом!

      Трёх минут не прошло, как наш капитан и запыхавшийся Никишин встали перед майором. «Как лист перед травой…»

      – Товарищ майор, капитан Сергеев по вашему приказанию…

      – Отставить! – сурово прерывает майор. – Это ваши люди, товарищ капитан? – Показывает на нас.

      Коротко глянув, капитан ответил:

      – Так точно,