Нулевой экземпляр. Часть 3. Путь без возврата. Антон Алексеевич Градский

о содеянном. И сейчас, как ты понимаешь, не жалею.

      – Не понимаю. Но так и быть, приму твои слова как данность. И что дальше? Череда убийств по заказу?

      – С этим, Вадимыч, ещё всё сложнее. Я понятия не имею, что это за список и почему он постоянно в моей голове. Ты знаешь, каково это?

      – Отлично знаю. В моей голове есть стих, который я никогда не учил. Ощущение, что он с рождения там.

      – Вот и тут так же. Но стоит исполнить волю списка, появляется новое имя.

      – Так ты можешь просто не делать этого? – возмутился Вадим.

      – Не могу! – крикнула Катя. – Не могу, понимаешь?! Это не я контролирую. Может быть, Дамиан. Кто его знает…

      – А я в этом списке есть?

      – Не знаю! Там лишь один новый человек.

      – Кто?

      – Я не могу сказать. Прости, я просто не могу сказать.

      – Да что значит «не могу»? Этот человек умрёт! Может быть, это можно как-то предотвратить!

      – Ты совсем не понимаешь, как это устроено! Я физически не способна сказать, кто там указан. Это всё равно, что попытаться описать чувства или запах. Я же не имя-фамилию его вижу. И ни лицо. Я вижу его… ауру, что ли. Его биохимический код. Понял?

      – Как всё сложно. Ты же можешь просто не убивать его?

      – Не могу, – развела руками в стороны Катя, – и не спрашивай почему. Есть условия, есть причины и есть необходимые действия. Ты же не можешь не выполнять приказы на войне.

      – Не сравнивай. Мы не на войне сейчас. Это совсем другое.

      – Другое. И это куда важнее. Ради высшей цели, так сказать.

      – Бред какой-то, – пробормотал Вадим, опустив лицо в ладони. – Какая, нахрен, высшая цель…

      – Не вникай в эти подробности, Вадимыч. Я тоже надеюсь, что тебя в списке нету.

      – А Никитин, выходит, был?

      – Ну, как видишь.

      – А до этого ты его лично не знала?

      – Ну… ты же заметил, что почти все эти люди работали в больнице. И помнишь, что среди них был и Никитин? И это был последний человек из больничного персонала.

      – Значит, после него оставшиеся жертвы уже не имеют отношения к больнице?

      – Получается, что нет. А тот дневник… это Дамиана дневник?

      – По крайней мере, на обложке написано так.

      – И медальон был уже в книге?

      – Нет. Медальон Фёдор хранил отдельно. И без него я бы не смог прочитать дневник, сестра не смогла бы дать наводящие подсказки, а что бы сделала со мной Полина, я и представить боюсь.

      – Ну я надеялась, что ты его найдёшь. Стала бы я тебя просить встретиться с Семёновой, если бы у тебя не было медальона?

      – Ты не могла этого знать наверняка, – глянул на Катю Верстаков. – Слушай, а то, что мы оказались в доме Никитина, это просто случайность?

      – Абсолютно да. Я и понятия не имела, что к нему должны гости приехать.

      – А чего сразу не ушла? Зачем нужны были все эти приключения – запирания дверей, отсутствие света и свисающие сверху призрачные петли?

      – Хотела немного поиграть