Фальшивые боги. Часть 1. Жертвы обстоятельств. Александр Славинский

уверенно стоять, он начал тренироваться. Организм благосклонно воспринимал нагрузку, следовательно, шёл на поправку. Хотя память ещё молчала, но руки и ноги будто сами знали, что делать, и вытворяли такие финты, которым разум не находил объяснения.

      Здесь тепло, от солнца закрывали густые соцветия, образовавшие над впадиной настоящий шатёр, дикие животные не тревожили, так что на дне ямы воскресший чувствовал себя вполне комфортно. Питательные брикеты не кончались, и голод пока не грозил. Никаких целей у него нет, поэтому свободное время он проводил в тренировках и попытках восстановить память. Если с первым получалось, то со вторым глухо. Прошлое было чистым листом, как у младенца, только появившегося на свет.

      Воскресшему надоело сидеть на месте. Ещё вчера можно было отправиться в путь. Но душа не позволяла бросить космонавта, как и он сам, затерявшегося в незнакомом мире. А тянуть парня за собой не имело смысла. Да и тяжело. Торопиться некуда, поэтому воскресший решил дождаться, когда пришелец либо умрёт, либо придёт в себя.

      На третий день после спасения космонавта он закончил утреннюю разминку и отдыхал. Воскресший занимался физическими упражнениями, пока не начинало припекать солнце. Затем, подкрепившись брикетом, медитировал. Вот и сейчас он собирался приступить к исследованию собственной памяти, но привычную тишину нарушил едва слышный звук.

      Воскресший насторожился. Если приближаются аборигены, это могло быть опасно, но он предпочёл не покидать яму. А когда снова раздался тот же негромкий звук, обрадовался.

      «Да это парень стонет», – догадался воскресший и перекатился к нему. Вот юноша опять забормотал – хороший знак. А стоило приподнять голову космонавта, как тот сразу открыл веки.

      – Ого! – невольно вырвалось у воскресшего. Создалось впечатление, что у парня сотни зрачков. Они размещались в больших глазницах и делились на мельчайшие ячейки – фасетки.

      – Кто же ты такой? – удивлённо спросил воскресший. – Явно не человек.

                                                     * * *

      Открыв глаза, Уюя растерялся. Он должен был проснуться на Ложе в Башне власти. Но вместо потолка юноша увидел незнакомые бело-голубые соцветия на серо-зелёных стеблях. А сквозь растительность просматривалось тёмно-синее чужое небо.

      «Я ещё сплю, или ураганом сорвало крышу с Башни? – размышлял юноша. – Почему надо мной трава?»

      Уюя напрягся для поворота, но тело сковала боль, а слабость не позволила двигаться. Изо рта вырвался стон. Кто-то приподнял его голову. Юноша открыл рот, чтобы задать вопрос, но так и застыл от изумления. Подобного он никогда не видел. У склонившегося над ним существа была покрытая чёрной шерстью голова с выпуклым черепом и торчавшими ушами. А на лице светло-загорелая кожа и удивительные глаза – на белом фоне один в другом несколько разноцветных окружностей. Такое не могло придумать даже его богатое воображение художника.

      – Кто ты? – вырвалось