История моей жизни, или Полено для преисподней. Е. Б. Глушаков

из могикан» и «Зверобой».

      Читал нам папа и произведения современных авторов вроде повести «Сержант милиции» Ивана Лазутина, что было хотя и реальнее, но не менее интересно. Блаженство очаровательного вымысла уже тогда умело переполнять мою душу и гипнотизировать волю.

      Не помню, чтобы я о чём-то из услышанного переспрашивал, чего-то не понимал. Всё было ярко, зримо, благородно и прекрасно. Даже самые талантливые и помпезные экранизации этих романов, впоследствии мной увиденные, не идут ни в какое сравнение с тем, что прямо с книжных страниц входило в моё свежее отзывчивое воображение.

      В раннюю пору, возможно, через эти романы проникал в моё сознание и некий эротизм. Едва ли ни с двух лет я постоянно влюблялся. А в четырёхлетнем возрасте некой понравившейся девочке подарил найденную где-то на свалке коляску для кукол, после чего завёл в сарай и, не прикрыв дверь, поцеловал в попку. Девочка, разумеется, рассказала об этом странном приключении своим родителям. Ну, а те в изумлении и тревоге – моим…

      Первыми избранницами детского сердечка были как малышки – мои сверстницы, так и хорошенькие подружки сестры, то есть девушки старше меня лет на восемь. Ещё в Чорткове я был влюблён в Риту и Аллу, с которыми Лора, моя сестра, вместе училась. Иногда они играли со мной и даже сажали на колени. Алла была довольно пухлой блондинкой, а Рита изящной брюнеткой. Впоследствии, слушая «Давида Копперфильда», именно такими я представлял себе прелестных героинь романа: Дору и Агнесс.

      Вероятно, уже тогда художественное слово обнаруживало на мне свою двойственную природу, ведь словом, как известно, можно освятиться, а можно и оскверниться. Однако не исключено, что детская сексуальность – не порок, но является лишь первым выходом на поверхность чего-то глубинного, связанного с древними потайными инстинктами к продолжению рода.

      Однажды, за что-то крепко разозлившись на маму, я ударил её по лицу капроновым чулком. Когда через несколько недель мама поехала в Москву на консультацию к онкологам, ибо возникло подозрение, что у неё рак глаза, я посчитал, что причиной болезни был этот удар, и моему раскаянию не было предела.

      В Москве уже шла речь о возможной операции, когда один из консультировавших маму профессоров посоветовал глаз не трогать, ибо хирургическое вмешательство способно привести лишь к более широкому распространению болезни, а если диагноз не верен, то и вообще излишне. Мама послушалась умного человека и возвратилась в Даугавпилс, жива и невредима.

В поединке со взрослыми

      Уже тогда поражали моё воображение рассказы взрослых, незаметным, но внимательным слушателем которых я подчас являлся. И рассказ о некой женщине, которая была настолько красива, что если говорила мужчине – возьми бритву и режь себе горло, то мужчина, как завороженный, непременно выполнял её приказание.

      Другая история, подслушанная мной в ту пору, состояла в том, что некий очень порядочный, интеллигентный офицер из нашего городка женился на