История моей жизни, или Полено для преисподней. Е. Б. Глушаков

когда уже не был в силах удержать собравшуюся воду, и она, переливаясь через край, размывала плотину и с шумом опрокидывалась на своё прежнее, едва успевшее немного подсохнуть русло. И по сторонам потока сразу же прибавлялось грязной, сбившейся в плотную пористую массу пены.

Чем не металлург?

      Когда у меня набиралось более сотни пуль, я находил несколько металлических баночек из-под гуталина, брал с собой спички и уходил на Вознесенку выплавлять биты. Вознесенка – это небольшая, пологая, высотой сто пятьдесят, двести метров гора в окрестностях Нижнеудинска, возвышавшаяся сразу за воинской частью. Поднимался я по шоссейной дороге в обход гарнизона, проходя между его изгородью и стрельбищем.

      Уже на горе, где-нибудь в кустах, находил большую жестяную консервную банку, ссыпал в неё пули и ставил в разведённый костёр. Пули нагревались, раскалялись и тогда из них начинал выплавляться блестящий, тяжело-текучий, весьма похожий на ртуть свинец, который я затем переливал в имеющиеся формочки. Когда свинец остывал и застывал, я уже безо всяких усилий вытряхивал готовые биты из форм, которыми и служили банки из-под гуталина. Теперь я был «вооружён» и мог вести успешную игру.

Монте-Карло уличных подворотней

      А играли мы по всему городку: и у красных домов, когда-то в старину бывших николаевскими казармами, и среди финских домиков, в одном из которых проживал я с родителями, сестрой, братом и очень красивым псом «дворянских» кровей по имени Барс. Игра наша шла и возле деревянных в два этажа домов, что находились за незамерзающей колонкой, торчавшей из маленького отапливаемого домика. Играли мы и возле обыкновенных двухэтажных кирпичных домов, выкрашенных в белый цвет.

      Играли и маленькие мальчишки 7–8 лет, и постарше – вплоть до 16–17. Причём не только дети военных, но и приходящая местная детвора с соседних улиц. Никаких драк из-за выигрыша или проигрыша, похожих на описываемое Валентином Распутиным в его «Уроках французского языка», у нас не было. Может быть, потому, что время было уже не такое голодное – конец пятидесятых?

      Постоянно играя, я наловчился довольно точно метать биту, да и переворачивал монеты недурственно, а посему чаще всего бывал в выигрыше. И захаживали за мною всякого рода желающие сразиться.

      Нередко стучал в моё окошко и семнадцатилетний парень из местных – Виталий Тюрин, знаменитый тем, что однажды в боксёрских перчатках пришёл в пивную драться. Я был пятью годами младше этого отчаянного хулигана, но зато куда ловчее и неизменно его обыгрывал.

      Успешная игра приносила мне «солидный» доход, а поскольку я ничего не тратил, у меня скопилось рублей 30. И вот однажды, когда родители собирали посылку брату, только-только поступившему учится на мехмат Новосибирского университета, я купил на эти деньги килограмм конфет «Игрушка» и сунул кулёк в фанерный ящик, уже приготовленный к отправке.

      Больше, помниться, и не играл.

      Детские радости

      В Сибири я блаженствовал. Летом пропадал на озере или на реке.