Евангелие от Дарвина. Эволюция доверия. Аркадий Григорьевич Снитковский

личность.

      С точки зрения христианина, сознание без любви и веры сильно не дотягивает до души, но в любом случае свободно-разумная личность рассматривается как отправная точка в понимании души.

      Вы можете сомневаться в бессмертии сознания или в его сопричастности Абсолюту, но когда кто-то утверждает, что наука не обнаружила никакой души, то отрицается не только наличие у человека сознания, но и свободной личности. Более того, этим утверждением откровенно признается, что сам процесс, приведший к таким заключениям – это даже не выхлоп печени или селезенки, а попросту случайный набор слов, поскольку наука не обнаружила даже свободно-разумной личности, которая могла бы все это обдумать и разумно обосновать.

      С душой связана одна из самых важных идей христианства и мусульманства. Так как душа является частичкой Бога, а Бог бессмертен, то и душа после биологической смерти тела не умирает, а значит и сам человек – его сознание, тоже бессмертны.

      Большей универсальности представить себе даже трудно. Не только сам Бог есть абсолют, но всё, включая жизнь и смерть, имеет свой смысл и включено в одному Богу ведомый план. Столь всеобъемлющая и гармоничная картина вызывала миссионерский подъем у миллионов верующих на протяжении веков. История переполнена примерами самопожертвования от первых христиан и далее, ко временам крестовых походов, религиозным войнам, миссионерским миссиям на вновь открытых континентах и вплоть до наших дней.

      Даже когда вера насаждалась огнем и мечом, миссионеры были убеждены, что делают это во благо, спасая вновь обретающих души. Убийство неверных не считалось грехом. В этом сквозит некая преемственность от племенного общежития. Поскольку неверующий не обладает душой, что значит, не совсем человек, но еще и не происходит от Адама, что значит, и не родственник.

      Конечно, это выглядит весьма противоречиво на современный просвещенный взгляд. Не совсем понятно, каким образом принятие веры может иметь обратное действие и наделять сразу же после обряда не только душой, но и родством с Первым Человеком. Пожалуй, все же не стоит слишком углубляться в такие материи хотя бы потому, что вряд ли кто-то до конца понимают, скажем, теорию относительности Эйнштейна. При этом никто же не ставит ее истинность под сомнение. Между прочим, эта теория во многом касается вопросов относительности времени и пространства, а Бог стоит и над временем, и пространством, так что хотя бы ради Эйнштейна лучше не будем углубляться в столь сложные материи.

      Несмотря на родство всех верующих христиан от Адама, люди не в состоянии в одночасье проникнуться столь же сильным доверием к единоверцам, как к самым близким родственникам.

      «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 19:18–20) оставалось важнейшей целью на протяжении веков, но столь сложной, что в Евангелии от Марка сказано: «любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв» (Мк. 12:32–34).

      Как тогда выстроить государство, если люди продолжают держаться своего небольшого