Исполины. Исторический роман. Книга 1. Далайя. Абай Тынибеков

прижимаясь к прохладной стене ноющим затылком, с облегчением вытягивая онемевшие ноги. В голове сильно шумело, а перед глазами долго наплывали и исчезали блёклые круги.

      Придя в себя через некоторое время и только лишь теперь осознав всё случившееся, Форкис поднялся и, пошатываясь, вошёл обратно в дом. Мать была мертва. Взяв со стола нож, он забрался на лежанку, перерезал верёвку и, с трудом удерживаясь на ногах, опустил тело сестры на пол.

* * *

      Вечером в дом к Форкису, держа в руках две рыбины, заглянул по-соседски старый рыбак. Довольный хорошим уловом и возможностью угостить семью покойного друга, он переступил порог и в ужасе замер, выронив дары. Посреди жилья в полумраке спиной к входной двери на полу сидел сам Форкис. Слева и справа от него находились тела матери и сестры. Юноша медленно раскачивался из стороны в сторону, тихо и жутко подвывая. Старик, опершись подрагивающей сухенькой рукой о дверной косяк, чуть замешкался, потом развернулся и что есть сил на полусогнутых ослабших ногах побежал к себе.

      Уже через мгновенье он едва поспевал за своей старухой.

      Форкис, заботливо уложенный ими на лежанку, всю ночь обливался холодным липким потом. Его то знобило до дробного зубного стука, то бросало в жар, и дом наполнялся стоном и громким скрежетом крепко сжатых зубов.

* * *

      Покойников хоронили всем селением без осиротевшего Форкиса.

      Юноша не пришёл в себя и на следующий день, и ждать его прихода в чувства не стали, так как знали, что в жару нельзя оставлять тела без погребения.

      Довольно скоро люди уже молча разбредались от свежих могил, над которыми, громко крича, иногда пролетали чайки.

* * *

      По прошествии трёх дней Форкис исчез.

      В ту же ночь всех рыбаков разбудило страшное зарево. Что-то сильно горело возле дома местного богача, находившегося на небольшой возвышенности невдалеке от их селения.

* * *

      Форкис, никогда ещё не бывавший в главном городе родного острова, очень долго бродил по нему среди людской толпы, открыв от удивления рот в восхищении перед строениями и площадями. Здесь всё для него было новым и необычным. Поднявшись по мощёной улице к одному из холмов, он присел на камень, с восторгом взирая на огромный храм.

      – Ты знаешь, как называется это сооружение?

      Юноша вздрогнул, услышав сбоку от себя чей-то голос. Рядом с ним, опершись двумя руками на обычную, но обструганную палку, стоял молодой человек, возрастом лет на пять старше него. Поверх нового голубого хитона у него была наброшена белоснежная шерстяная хламида с серебряной пряжкой на правом плече. На его красивом лице светились умные, добрые глаза. Он почему-то сразу показался знакомым, но в то же время юноша точно знал, что они никогда прежде не встречались. Форкис почтительно встал, уступая ему своё место.

      – Это гекатомпедий. Здание только такого размера может называться так. В нём храм в честь нашей верховной богини, царицы богов волоокой Геры. Ты слышал о ней? – сам же ответив на свой