Исполины. Исторический роман. Книга 1. Далайя. Абай Тынибеков

пути, дабы из осторожности обезопасить себя в случае их предательства. Предварительно пообщавшись с ними, он повелел одному из них находиться всегда возле Бронта и обучать его персидским словам. Второго же он стал держать рядом с собой по той же причине.

      За четырнадцать последующих дней познания в персидском языке, хотя и с большим усилием, но значительно продвинулись. Особенно легко это давалось Форкису, всё время находившемуся с Бронтом. Никак внешне не выказывая интереса к обучению, он внутренне с удовольствием впитывал значение каждого слова. Бронт старательно запоминал слова, но уже через короткий промежуток времени или забывал, или путал переводы, при этом злясь на свою никчёмную память.

      В один из дней похода совершенно неожиданно для Саула и его людей закончилась гористая местность. Впереди внизу простиралась бескрайняя долина, сочная от буйной зелени лесов и полей, на которой вдали, блестя сине-серебристым гибким телом, несла свои воды пока не полноводная река Евфрат. Они дошли до неё.

      Это было радостным и в то же время тревожным событием.

      Не вступая в благодатные земли ночью, решили провести время до утра наверху, на окраине плато в небольшой уютной расщелине, в стороне от возможных дорог.

      – Там, ниже по течению, думаю, в пяти, может, семи днях пути должен находиться город Вавилон, – Саул вполголоса вещал сидящим у костра. – Чуть более пятнадцати лет тому назад он был завоёван персами. С тех пор, говорят, он не раз поднимался против них, но всё безуспешно. Они пришли навсегда. Я слышал, что это огромный город, каких ещё не было на земле. Там полно всякого люда, что для нас было бы очень удобным. Никто бы не обратил внимания на такую группу людей, как наша.

      Все учтиво, не отвлекаясь, слушали рассказ старшего. Он многое знал и был интересен. Ему верили без малейшего сомнения, не задумываясь над тем, где он почерпнул всё то, о чём уверенно говорил.

      По тому, как сидели люди, сгрудившись ближе друг к другу, было заметно их волнение от предстоящего посещения первого на их пути столь большого персидского поселения. Тревога за будущее, не так остро ощущаемая во время пути, сейчас достигла своего пика. Только теперь до каждого из сидящих дошло истинное их положение. Они были далеки от родной земли, где хоть и с трудом жилось, но дышалось вольготно. Там кругом были свои. Здесь же любой человек, что появлялся на их пути, был чужим для них и мог даже беспричинно навредить им. Но самое страшное заключалось в том, что им не у кого было искать защиты. От осознания того, что где-то под боком, совсем близко, находился пугающий их город, схожий с каким-то ненасытным всепоглощающим чудовищем-великаном, им становилось жутко. Хуже всего при этом было, что они на рассвете сами, добровольно последуют в его пасть, словно заворожённые им жертвы. Такого не могли понять ни простые воины, ни тем более рабы, но о том, чтобы спросить у Саула, для чего это нужно, у них не было даже малейшей мысли. Такое поведение считалось непозволительным.

      Новый день, вопреки всему задуманному накануне