Гамбит. Татьяна Богатырева

его взглядов будто и не замечала: шуршала в землянике, собирала ягоды в платок. Когда он развел костер, подошла, положила платок у огня. Добавила к ягодам пару лепешек из сумки и отцепила от пояса фляжку. Развела руками:

      – Вот и весь ужин на сегодня.

      Снова не получилось ответить, слова застряли где-то по дороге. Да и не надо бы, верно, говорить ей, что фейри, вся в бликах огня, такая красивая и волшебная, вкуснее любого ужина. Сакс так и сидел на корточках у костра, смотрел на нее и улыбался, как дурак. И заливался жаром от самых ушей: поняла, о чем он думает, вон как смотрит…

      Лиле тоже покраснела, мотнула головой, протянула лепешку и фляжку:

      – На, поешь. Не мясо, конечно, но хоть что-то.

      Не отрывая от нее глаз, взял фляжку – в горле пересохло так, что язык прилип, – и глотнул. От души глотнул. Горло обожгло, словно кипятком. Сакс закашлялся, едва не расплескал то сладкое и крепкое, что во фляжке было.

      Фейри всплеснула руками, подскочила, хлопнула по спине. Отняла фляжку.

      – Крепкое? Ох, ты ж, наверное, и не пил ничего крепче эля. Вот я бестолковая! Хотела как лучше… погоди, я воды принесу.

      Он помотал головой, она не заметила.

      – Не надо, – поперхнулся, – не надо воды.

      Вскочил, шагнул к Лиле – а она обернулась и посмотрела на него, как на ребенка. Ну да, крепче эля не пил. И что?

      – Яблочный пирог будешь? – спросил он и полез в сумку.

      Она закивала. Правильно, значит, Томас говорил – фейри сласти любят.

      Лиле ела пирог медленно, растягивала удовольствие. Отпила немного из своей фляжки и посмотрела на Сакса:

      – Будешь еще, плохо не станет?

      Еще чего, плохо! Нет, забота ему нравилась, но… но он же не ребенок, в самом-то деле.

      – Буду. А что это? На наливку похоже.

      Лиле протянула ему фляжку.

      – Выморозка. Так получается крепкое вино. И вкусное, правда же?

      В этот раз Сакс отпил немножко. Подержал во рту, чтоб распробовать. Вкусно, сладко, похоже на вяленую грушу, только не груша, ну точно что-то волшебное. Глотнул еще разок и отдал фляжку. Если это вино такое же крепкое, как вкусное, не стоит больше. И без того как-то жарко, и Лиле еще так смотрит… Да не ребенок он! Просто…

      – …напиваться не хочу. Завтра далеко идти, – сказал не то ей, не то сам себе и неожиданно для себя добавил: – Купаться пойду. Гарь эта…

      Сморщился, вскочил – чуть не споткнулся, камень под ногу попался, – и пошел за кусты. Не при ней же раздеваться. Развесил одежду, подумал, не постирать ли рубаху, но за ночь же не высохнет. И забежал в озеро, сразу поглубже. Вода была теплая-теплая, верно, ночью парить будет. Какие-то мальки приняли его за вкусную корягу, пощипали за ноги. Смешные! Что-то тяжело плеснуло в осоке, тут же захотелось нырнуть – Сакс и нырнул. Поплавал малость, смыл пот и грязь, встал у берега, чуть глубже чем по пояс, и принялся расплетать косу: в волосах тоже гарь и кровь, красавец просто.

      – Может,