Помешанный. Ярослава Бекетова

ухоженную ручку на моё плечо. – Шмелёвы по-прежнему наши соседи. Дядя Боря работает в одном холдинге с твоим папой – они партнеры. Не будем портить вечер воспоминаниями из прошлой жизни. Ради папы, хорошо?

      – Ладно, – сдаюсь, обнимая маму. – Пойдем тогда?

      – Конечно.

      Тень ненависти, которую я испытывала к Илье, упала на всю семью Шмелёвых. После всех издевательств я изменилась, стала замкнутой. Шмелев, как и обещал, научил меня держать язык за зубами. После того как наши отцы чуть было не разорвали партнерство, я решила больше не жаловаться на этого ядовитого змея, чтобы не оказаться в эпицентре скандала между двух семей.

      Шмелёв старший воспитывал сыновей в строгости, однако это не помешало одному из них вырасти сущим дьяволом и стать кошмаром всей моей жизни. И когда Илью отправили в Лондон, я расправила крылья и почувствовала себя свободной. Эти пять лет стали для меня раем на земле. Я с отличием окончила школу и поступила в вуз мечты. У меня было необычное желание: стать исследователем, океанографом, чтобы ездить в экспедиции по всему миру, совершать погружения под воду, изучать циркуляцию, волн и приливов в океане. Завораживала сама мысль о количестве ещё неизученных гидротермальных источников на дне Тихого океана. Такой работе можно и даже нужно посвятить жизнь. С уверенностью, что мне будет интересно погрузиться в сферу научной деятельности, я и поступила на кафедру океанологии. За эту пару недель я ещё больше влюбилась в свою будущую профессию. И никакой Шмелёв уже не мог помешать мне стать учёным.

      Счастливая села в салон черного блестящего ягуара и стала ждать маму. Она остановилась, чтобы поговорить с главой службы безопасности – Муратом Владленовичем. Крепкий мужчина то и дело бросал настороженные взгляды в сторону автомобиля, в котором находилась я и вкрадчиво что-то объяснял моей маме. Та отрицательно качала головой, но выслушав следующие несколько фраз, сказанных Муратом, она вдруг приложила к горлу ладонь.

      Я заметила, как сильно дрожат её пальцы.

      Что-то происходило, но я пока не понимала с чем связано странное поведение окружающих меня людей.

      Папа в последние дни стал дёрганым, недовольным, грубил, резко отвечал на телефонные звонки. Со мной и вовсе не говорил – избегал, прикрываясь занятостью.

      Мама внешне выглядела спокойной, но позавчера я застала её в библиотеке – она сидела в кресле с выключенным торшером и, глядя в окно, тихо плакала. Выяснить причину её слез я не смогла. Мама сразу же закрылась в себе и под выдуманным предлогом ушла в спальню, заперев дверь на ключ.

      Вокруг меня все были несчастны. Илья однажды сказал, что я проклята, у меня дурная аура и все, кто находятся рядом, обречены на страдания. Теперь я всё больше в этом убеждаюсь. Посему выходит, Шмелёв был прав.

      – Всё, родная, можем ехать, – сообщила мама, занимая соседнее место в салоне автомобиля.

      – Что-то случилось? – меня не отпускало чувство тревоги.

      – Не бери в голову, сладкая, – ответила она, сцепив руки в замок, таким образом скрывая их дрожь.

      Черный