На крыльях моей реальности. Ирина Кожина

тонкостях греческой жизни. Как глупа была я и насколько теперь глуп Дионис. Это усмирило мой пыл.

      – Вот, – показывая на кнопку. – Нажимая на эту кнопку, ты можешь позвонить мне. Давай попробуем! – предложила снова я. – Ну, же! Не бойся!

      Бог был немного растерянным, но всё же нажал на кнопку. Руководящим движением моих рук я приложила его руку с телефоном к уху. Он смотрел на меня большими глазами. Но когда мой телефон отозвался, выдавая из динамиков мелодию симфонического метала, Дионис с ужасом бросил свой мобильный на диван.

      Я рассмеялась. Как я не старалась сдерживать себя, но смех оставался единственным выходом из положения. Я понимала, что, несмотря на комедию ситуации, на попытки обучить бога из прошлого современным вещам, мне было так тепло с ним, уютно и безмятежно. И это чувство крепко осело в глубинке моего сердца ещё с древней Греции-Эллады.

      В конце концов, я научила Диониса нажимать кнопки. И, хотя уже опаздывала на работу и по понятным причинам я не могла в присутствии Диониса примерять силу, чтобы быстро туда добраться, мне пришлось ещё немного задержаться здесь. Я боялась, чтобы он не оставался голодным весь день. Боги тоже должны есть!

      Я не могу сказать, что готовила изумительно, как подобает устоявшемуся клише в обществе, что все женщины должны быть хороши в приготовлении пищи и хорошими хозяйками. Но если я готовила, то делала это с большим энтузиазмом. Раньше для меня готовила мама, но с тех пор, когда я стала жить самостоятельной жизнью, я постепенными шагами стала осваивать кулинарию не только как способ удовлетворения потребностям желудка, но и как искусство.

      – Что ты делаешь? – спросил Дионис, когда я разбивала яйца в глубокую миску.

      Мы находились на старой кухне с засаленными фанерными шкафами, холодильником «Днепр», который был старше возрастом моей бабушки, но гудел громче, чем любой трактор. Ветхая плита стояла в уголке комнаты и имела прогоревшую металлическую сетку. Запах застывшего прелого возраста кухни витал в воздухе.

      – Хочу накормить моего бога, – подмигнула я ему в ответ. – У нас, к сожалению, нет нектара.

      – Я могу помочь тебе, милая? – вежливо поинтересовался он.

      – Думаю, что я справлюсь сама, а тебе останется помочь всю эту стряпню съесть, – ответила я ему, поцеловав в кончик носа.

      Я взбила яйца с мукой, добавив туда молоко и сахар, и, разогрев на плите как следуют сковороду, залила туда жидкое, словно сметана, тесто.

      – Блинный ёж, – сказала я себе под нос, когда выкладывала разорванный блинчик на блюдо.

      – Что заставило тебя быть грустной? – спросил Дионис, обеспокоившись моему виду.

      – Да как обычно, первый блин комом, – ответила я, улыбнувшись. – Никогда не получалось, чтобы сразу он был нормальным.

      – Ну, я уверен, что это очень вкусно, – сказал Дионис и засунул блинчик себе в рот.

      Не ожидая, что это было блюдо с пылу с жару, он резко стал выплевывать его.

      – Вкусно? –