Прокурорский хлеб, или Тень Старичка. Александр Игоревич

переживаний, кто доставил это "письмо с сюрпризом". И в конец растерялась оттого, что привыкнув скрупулёзно исполнять свои обязанности, она не может взять в толк, что именно в таком случае следовало бы занести в журнал входящей корреспонденции. Так и записать: "два куска хлеба"? Чертовщина какая-то, бред!

      А заместитель прокурора Юрий Николаевич Лядских пружинящим шагом резво шёл в направлении кабинета районного прокурора Губанько, бережно держа конверт с хлебными пайками.

      Да-да! Он ни капли не сомневался, что это именно тюремная пайка, точнее, её имитация, чей-то недвусмысленный, но тонкий намёк на какие-то толстые обстоятельства.

      "Мда, господин прокурор, кому же Вы так насолили? Очень интересно знать. И не бесполезно. Похоже, Юра, это знак. Судьба даёт тебе шанс. Не упусти его!" – рассуждал Лядских по своему обыкновению сам с собой, решительно сжав ручку двери перед кабинетом своего руководителя…

      -4-

      Междуреченский районный прокурор, старший советник юстиции Вячеслав Дмитриевич Губанько – мужчина крепкого атлетического сложения, сорока пяти лет от роду, сидел за массивным столом в своём кабинете. Он склонился над какими-то документами и досадливо бормотал вслух:

      – Вот, чёрт… Ну и ну. Они что, издеваются? Хоть бы фамилии посмотрели…

      Лицо прокурора обычно было суровым и даже грозным, будто высеченным из камня. Но, словно в насмешку, природа наградила Губанько несколько необычной особенностью: на фоне общей суровости и ей же в контраст, его глаза и морщинки вокруг них придавали верхней части лица какой-то ироничный, насмешливый оттенок. Как он ни старался, как ни работал над мимикой, все усилия шли прахом. Взгляд так и оставался смешливым. По ситуации проявлялись, конечно, и некоторые нюансы в спектре от беззаботно-весёлого с хитринкой до глумливо-злорадного. Но, повторяю, это было всего лишь особенностью его анатомии и никак не выражало действительных эмоций и состояния души, словом, вообще ничего не значило.

      Вот и сейчас. Возмущённо чертыхаясь, прокурор изучал своими на этот раз удивлённо-лучистыми глазами уведомление о направлении под его начало на стажировку с последующим трудоустройством двух выпускников правовой академии.

      Недовольство прокурора было вызвано фамилиями, направляемых к нему стажёров. Один из них был Евдоксопуло, а второй, вернее вторая (это была девушка или молодая женщина) – Моравец.

      Дело-то, собственно, было не конкретно в этой паре будущих прокуроров и не в их фамилиях. Пикантность ситуации, а в будущем она могла перерасти и в проблему, заключалась в следующем. Сейчас Вам всё прояснит сам прокурор.

      Взяв списочный состав – штатное расписание районной прокуратуры, он принялся зачитывать фамилии работников, начиная с себя:

      – Губанько. Так… Кузьменко, Лядских, Абубекеров, Каневец. Эхе-хе… Акчурин, Яфаров, Шевелько, Рахматуллин, Сытник, Кириленко… Вот, чёрт! Ни одной, чтоб чисто русской фамилии! Теперь ещё Моравец и Евдоксопуло! Весь основной состав – какой-то татарско-малороссийский анклав! Хоть бы какого-нибудь задрипанного Иванова