Обнажая душу убийцы. Анна Фьюри

и издавал странные стоны за стиснутыми зубами. Щеку я все же сильно закусил изнутри до крови. Паузы между ударами, как назло, становились будто дольше, или мне так казалось. Я ловил себя на мысли, что мне больнее от ожидания удара, чем от него самого. Напряжение в мышцах росло и усиливалось.

      Десятый…

      Одиннадцатый…

      Двенадцатый…

      В тех местах на спине, куда кнут попадал дважды или уже трижды неприятно чавкало, к горлу периодически подступала желчь. Все мои попытки собраться с духом казались тщетными.

      И когда сдержать сковывающую боль стало просто невозможно, я наконец выдал дикий, звериный крик, прижавшись лбом к холодной и шершавой бетонной стене. А плеть, не зная усталости, взвизгнула снова…

      Шестнадцать…

      Семнадцать…

      Каждый нерв, каждая жила, каждая вена в моем теле содрогалась и натягивалась словно канат. Мне казалось, что я сойду с ума от напряжения.

      До двадцатого удара пытался считать, а потом перестал. Спину адски жгло. Я думал только о боли, которая пронзала до самого мозга. А в перерывах между ударами – о том, что после случившегося будет сложно говорить о перемириях и спокойных столах переговоров между нашими кланами. Назревала настоящая война, в которую будут втянуты абсолютно все.

      Мне хотелось сдаться, упасть, но я все еще держался на ногах, как ни странно.

      Моя агония продолжалась целую вечность. Я взмок как скотина, волосы скользкими прядями прилипли к лицу.

      Под конец экзекуции у бойца дрогнула рука. Он хлестанул меня по ноге вместо поясницы, удар был настолько сильным, что я рухнул все же на колени от разрывающей плоть, обжигающей боли. Она затмила мой разум буквально, я уже не слышал собственных криков. Просто дожидался финала. Финишной прямой, за которой меня ожидало освобождение от адских оков моих страданий.

      В какой-то момент наступила тьма и я полностью и с огромным удовольствием погрузился в нее.

      Не заметив момента когда прекратились удары, не чувствуя боли, я попытался встать. Не вышло.

      Я прерывисто дышал, моя грудь вздымались как сумасшедшая, во рту пересохло. Все тело горело дьявольским пламенем. Один из бойцов облил меня из ведра холодной водой. И в этот момент моя агония вернулась тысячекратно. Я тут же рухнул на пол без сил. А затем все снова погрузилось во тьму.

      И если честно, мне не очень-то хотелось из нее выбираться.

      Ния.

      Орус.

      Я проснулась от того, что кто-то звонил и барабанил в мою дверь одновременно.

      Что, твою мать, могло случиться в – я посмотрела на часы – четыре часа утра!?

      На мне была любимая теплая плюшевая пижама, с черепами на штанах и такая же кофта с капюшоном. Я спустилась по лестнице за несколько секунд. Злая, сонная и взъерошенная открыла дверь.

      За ней стоял Чен. Я опешила. Ну ладно, Вар мог вломиться ко мне в любое время дня и ночи. Но Чен!? Мое сердце дрогнуло. А в лице друга читалось настоящее беспокойство.

      – Ния! Мы должны что-то сделать…