Брокингемская история. Том 18. Алекс Кардиган

внимания те статьи, которые могли привлечь лишь досужих зевак, и выискивая те материалы, которые могли дать пищу более развитым умам… Перевернув очередную страницу, он внезапно застыл на месте, устремив взор на большую фотографию в траурной рамочке. Затем, уронив газету на скамейку, он скорбно вздохнул и произнёс голосом, полным отчаяния: „Увы! Именно этого я и опасался… Случилось то, что я уже давно предвидел. Вот напечатано чёрным по белому: „Вчера в своём рабочем кабинете при таинственных обстоятельствах застрелен известный лондонский нотариус Геллибранд“. А ведь я же предупреждал его об опасности! О, если бы я мог повернуть время вспять и вернуться во вчерашний день! Возможно, я бы ещё успел вмешаться и предотвратить катастрофу… Но сейчас не время для бесплодных стенаний!“ – он с решительным видом поднялся со скамейки, – „Роковой выстрел уже прозвучал. Но мне ещё по силам восстановить справедливость и разоблачить убийцу! Я обязан в этот скорбный день побывать на месте трагедии! В этом теперь состоит мой главный моральный долг… Итак, скорее в нотариальную контору!“ Оставив газету на скамейке, человек как безумный помчался по притихшим лондонским улицам и переулкам… Вскоре он уже стоял перед дверью небольшого, но со вкусом построенного дома. Глазами, полными боли, он посмотрел на мраморную табличку возле входа, так хорошо ему знакомую. В иные дни её большие буквы казались ему то задорными, то лукавыми, то серьёзными, то задумчивыми – в то же утро ему почудилось, будто они плачут от горя. Надпись „Нотариус Геллибранд“ была вся увита чёрными ленточками, а асфальт под ней усеян чёрными и красными цветами…»

      – Какая ещё мраморная табличка? – машинально вырвался риторический вопрос у Ротмилла.

      – «Произнеся со вздохом: „Эх, Геллибранд, как же ты был неосторожен!“, человек рванул на себя входную дверь и вбежал в нотариальную контору. Промчавшись по пустому коридору, он ворвался в главный кабинет, с которым у него было связано столько воспоминаний… В тот день кабинет покойного нотариуса представлял собой зрелище, достойное сострадания даже самого бесчувственного наблюдателя. Посереди комнаты стоял высокий представительный джентльмен средних лет, одетый в строгий безукоризненно чёрный костюм, и своим ослепительно белым платком утирал скупые слёзы, сплошным потоком струившиеся из глаз. Это был помощник покойного Геллибранда, младший нотариус Уиллиброрд…»

      – Что за идиотская фамилия? – не смог удержаться от очередной реплики Ротмилл, – Первый раз слышу, что у Геллибранда якобы был какой-то помощник!

      – «Помимо него в кабинете находились ещё трое персонажей, также прекрасно известных вошедшему», – продолжал читать Браун, – «Одним из них был инспектор полиции Лич – слегка толстоватый и лысоватый тип с бессмысленным выражением на лице. Он методично утирал слёзы своим служебным платочком, на котором была старательно вышита надпись „Полиция“. Вокруг инспектора сгрудились его подчинённые – два сержанта Доддс и Маклуски. Они тоже рыдали во всё горло