Осколки ледяного сердца. Настя Ильина

к себе в комнату.

      – А у вас здесь… уютненько, – фыркает Ворон.

      Очень! С валяющимися по полу бутылками, которые я устала уже собирать.

      – Можешь посидеть на кухне и подождать меня. Я быстро.

      Вещей у меня немного, и я действительно быстро скидываю их в сумку, забираю документы и скопленную наличку. Это всё, что у меня есть. Остальное было на карте. Радует, что отец не нашёл мой тайник и не разграбил. Ворон стоит, опираясь плечом о косяк, и наблюдает за мной. Только мне сейчас не до стеснения. Отец может вернуться в любое время.

      – Ты действительно сломал ему руку? – мой голос нарушает образовавшуюся тишину.

      – Нет, конечно. Но сделал больно. Рука поболит пару недель, может, больше. Всё зависит от того, как активно будет пользоваться ею.

      Значит, вернётся скоро.

      – Нам лучше уходить.

      Ворон не спешит освободить проход, он тянется к моему лицу, когда оказываюсь рядом с ним, а я инстинктивно жмурюсь в ожидании удара. Только вместо него чувствую нежное, едва ощутимое прикосновение.

      – У тебя кровь на губе. Нужно обработать.

      – Не привыкать. Ничего страшного. Нам лучше покинуть квартиру, пока он не вернулся.

      – Как скажешь.

      Ворон убирает руку, забирает у меня сумку с вещами и первым выходит из квартиры. Я несколько секунд стою в замешательстве: то он меня растерзать готов, то вдруг ведёт себя заботливо. Ему стало жаль меня? Или понял, наконец, что я не та, кого он искал?

      Глава 2

      Размеренное движение автомобиля успокаивает, и я даже не замечаю, как проваливаюсь в сон. И всё равно уже сейчас, если честно, куда направляется Ворон. Мне некуда пойти, так что придётся придумывать на месте.

      Вижу во сне что-то безмятежное, но не запоминаю, а просыпаюсь от резкого торможения автомобиля.

      – Приехали, – говорит Ворон, останавливаясь у ворот полуразваленного дома.

      Не понимаю, где мы находимся, но страха нет. Кажется, что все чувства я растеряла, а инстинкт самосохранения напрочь отключился. Другая бы на моём месте сейчас паниковала, не заснула бы ни за что, пытаясь запомнить дорогу, но не я.

      – Выспалась?

      Только отрицательно мотаю головой в ответ на вопрос мужчины.

      Понимаю, что ему интересно, почему я так себя веду и не поднимаю панику, но я выхожу из автомобиля и ёжусь от прохлады. Уже начинает светать. Как долго мы ехали? Времени прошло точно немало. Мне интересно, добрался ли отец до дома. Хоть он и превратился в ничтожество, но остаётся моим отцом, и я помню, каким он может быть.

      – Лачуга у меня скромная, как видишь. Клопов и крыс нет, можешь не переживать, – ухмыляется Ворон, открывая старую скрипящую дверь. И как она ещё держится на петлях?

      Вхожу внутрь, где меня встречает запах хвойной смолы. Приятно, словно оказался в лесу. Вижу валяющиеся на скамейке банные веники. Веранда довольно уютная, несмотря на общий упадок дома. Так как Ворон не останавливается и не даёт мне времени осмотреться, семеню за ним и оказываюсь в кухоньке с настоящей русской печью.

      – Твоя комната правая.

      – Вы