Синтез. Сергей Слюсаренко

машинном зале расследовании каким-то образом стало известно всем. И теперь жители смотрели на Батрида по-разному – кто с испугом, кто с явным презрением, как на предателя, а кто и с сочувствием. Олег заметил одну немолодую женщину, которая, увидев профессора в сопровождении вооруженной охраны, не смогла сдержать слез.

      Охранники попытались войти в келью вслед за Шергиным и профессором, но тот так посмотрел на них, что солдаты безропотно остались у дверей.

      – Олег, вот карточки, постарайся в библиотеке все о них узнать. У меня плохие предчувствия. Еще никогда такого не было. – Батрид протянул стопку карточек, которые он подобрал в машинном зале после ограбления. – Именно это и похитили.

      – Профессор, я освобожу вас! – по-мальчишески отчаянно произнес Шергин.

      – Сначала расшифруй записи в карточках. Не пропусти ничего. Мы должны понять, что же у нас украли. Все, вот ключи от кельи. – Лано протянул связку Олегу. Глаза у него были уже совсем сонные, заметно было, что он держится из последних сил. – Не волнуйся. И спрячь оружие подальше. У тебя не было никаких шансов отбить меня у комиссии.

      Шергин молча смотрел, как профессор, покачиваясь от слабости, вышел из темной кельи на яркий уличный свет, как по его бокам встали охранники и повели в сторону городских ворот. А потом под порывом ветра дверь в келью со стуком закрылась. Олег вытащил из кармана пистолет и поставил на предохранитель. Затем сел за обеденный стол в гостиной и разложил карточки. Некоторые из них были относительно новые, другие пожелтели от времени. Судя по всему, они описывали предметы, перенесенные в Центрум на протяжении сотен лет. Но откуда они попали в Центрум, куда ушли, что это были за предметы, понять по карточкам было невозможно. Что? Откуда? Куда? Зачем?

      Олег поднялся и вошел в спальню Батрида. Она мало отличалась от комнаты аспиранта, разве что тем, что рядом со шкафом здесь разместилась большая книжная полка. Внимание Олега привлекла плоская картонная коробка, лежащая на самом верху. Он осторожно снял ее. Пыли на коробке не было, видимо, ее часто доставали. А внутри был портрет. Женщина с маленькой девочкой на руках. Изящный портрет маслом. Шергин, чувствуя, что поступает нетактично, положил его на место.

      Ночью опять испортилась погода. На этот раз северный ветер нагнал на город тучу, которая просыпалась на улочки Депозитария мокрым снегом. Олег еще в утренних сумерках двинулся к Ректорату, в библиотеку.

      На этот раз путь до Ректората прошел без каких-либо неожиданностей, даже мартыши не помешали переходу. Лишь однажды Олег остановился, когда лес плотно подступил к дороге с двух сторон, и, свернув в чащу, скрылся в ней на полчаса. Когда он вернулся на дорогу, на крупе осла красовался громадный тяжелый вещмешок.

      Оставив ослика там же, где и вчера, Шергин зашел в библиотеку. Но его ждало неприятное известие – бумажка, пришпиленная кнопкой к столешнице, гласила: «Сегодня доступа к каталогам нет». Олег постучался, не особо надеясь, что внутри кто-то есть. В массивной дубовой двери моментально открылось окошко и показалось унылое усатое лицо