Лишь шаг до тебя. Элис Петерсон

совместить это с индейкой, – сетует она, наморщив лоб. – Что если оставить ее на вечер? Но тогда дети уже устанут. – Мама всегда из-за чего-нибудь беспокоится. Дед Артур часто шутит, что она будет беспокоиться и суетиться, даже лежа в могиле.

      Я замечаю, что она смотрит на деда, сливающего остатки вина в свой бокал.

      – Зачем мы едим каждый год индейку? От нее пучит живот, – говорит он и подмигивает мне. Я хихикаю, а он добавляет себе вина из новой бутылки и пытается налить тете Лин. – То же самое касается и вонючей брюссельской капусты!

      Тетя Лин, надув губы, накрывает свой бокал ладонью.

      Дед хмурится.

      – Ой, ладно тебе, Линни, ведь Рождество! Напейся разок!

      – Па! – одергивает его мама, а мне все происходящее кажется очень смешным.

      – Я за рулем, – отвечает она, не поднимая на него глаз.

      Наступает странная тишина. Мамино лицо краснеет.

      – Между прочим, рыбный пирог божественно вкусный. – Папа поднимает бокал. – Трижды ура повару!

      – Только осторожнее, могут попадаться косточки, – тревожится и предупреждает мама.

      – Уймись, – бормочет деду бабушка Сью.

      Мне жалко деда. Вечно его ругают!

      – Я очень и очень горжусь нашей семьей, – со слезами на глазах говорит дед за пудингом. – У нас бывали трудные времена, но Хьюго – наша надежда. У этого мальчишки… – дед тяжело вздыхает, – вся жизнь впереди, и она будет непростая. – Он грозит пальцем. – Но наш малыш сильный и… ну… Я вижу замечательные вещи… – Дед сбивается и для храбрости делает глоток вина. – Он с характером. – Дед икает. – Понимаете, за стенами дома начинается большой и суровый мир, но он храбрый мальчишка. Еще у нас есть красавица Полли. Парни будут кушать из твоих рук, клянусь, будут кружиться вокруг тебя будто пчелы вокруг горшка с медом.

      Я не очень понимаю, что имеет в виду дед, и в смущении кручу ложку.

      – Полли, перед тобой счастливое будущее… ах, дорогие мои, если бы я мог прожить свою жизнь сначала…

      – Что бы ты тогда сделал по-другому, Артур? – спрашивает мой папа.

      – Ой… да все, правда, Сью? Женушка считает меня неудачником. – Он толкает ее локтем и та неловко ему улыбается.

      – Что ты выдумал? Ничего я не считаю, – возмущается бабушка Сью. – Когда это я говорила об этом?

      – Тебе и не нужно говорить. – Он вытирает рот рукавом рубашки.

      Папа говорил мне, что дед Артур в своей жизни толком никогда и нигде не работал. Он мгновенно терял работу, едва находил ее.

      – Почему? – спросила я у него.

      – Ну, объяснить это сложно, – ответил папа.

      – Я точно неудачник, – говорит дед, гоняя по тарелке закуску, – и в этом только моя вина.

      Я подскакиваю.

      – В чем ты виноват?

      – Давайте сменим тему? – предлагает бабушка Сью. – Ведь мы же празднуем Рождество.

      Интересно, почему все повторяют – Рождество… Рождество… это же Рождество?..

      – Как же мы любим менять тему, Линни, –