Кандидат. Дмитрий Михайлович Ольховатский

и мэр-профессионал?» – Хлыстов мысленно перевернул страницу виртуальной библии и продолжал: «Каждый год одно и тоже… Одни и те же люди…»

      – Гавно! – вырвалось из уст главы избирательной комиссии.

      – Что вы сказали, Сергей Сергеевич? – в один голос удивленно проронили чиновники.

      Врата господни захлопнулись перед носом Хлыстова, и он опять сидел в компании с огромным котлом и двумя чертями.

      – Ничего не сказал… – обреченно выдавил из себя Сергей Сергеевич. – Вам показалось.

      ***

      Сергей Петрович проснулся от ощущения дискомфорта, а также от давящей боли в области груди. Он буквально задыхался от нехватки кислорода, а все тело народного слуги было непослушным, ватным и невесомым. «Неужели инфаркт, или инсульт», – с ужасом подумал народный избранник и почувствовал, как начинают холодеть конечности рук и ног. «Этого только мне не хватало» – продолжал мысленно про себя жалобно причитать законотворец. Казнокрадов огляделся вокруг и понял, что находится совершенно один в темном и жутковатом пространстве. «Эееей!» – попробовал позвать кого-нибудь Сергей Петрович, но голос не послушался и наружу вылетело страшное и дикое хрипящее бульканье. «Эееей!» – с нотами усиливающейся тревоги, предпринял очередную попытку народный любимец. Но и на сей раз, из сжатой диафрагмы грудной клетки, извергался лишь один невнятный и неразборчивый клекот. Ледяной страх постепенно охватывал сознание Сергея Петровича. Ни Михаила, ни Дарьи поблизости не было, да и вообщ в этой кромешной тьме не было ни души. Мрак и тишина начинали давить на Казнокрадова с чудовищной силой. Ему захотелось бежать и бежать далеко, не оглядываясь, и вырваться из адского вакуумного плена. Народный слуга попытался подняться с пассажирского сиденья, но какие-то магические силы сдерживали его и не давали свободы действия. «Боже ж мой!.. Господь всемогущий, неужели это все?! Это все?» – вопрошал грешник. Паника с неимоверной скоростью усиливалась и прорастала ядовитым сорняком внутри бедного народного избранника. «Господи, господи!» – вырвалось исступленно наружу и разнеслось безумным криком по всем отсекам спящего авиалайнера. «Боже ж мой!.. Не отвернись!» – отчаянно голосил народный любимец – «Прими и упокой с миром мученика твоего Сергия», – продолжал сыпать бредом почти новопреставленный раб божий. «Ну а если, Господи, решишь даровать мне, рабу твоему, еще один шанс… то буду веровать и служить на благо тебе, Господи, и служить народу моему и моей Отчизне!.. Боже! Не отвернись!» – прогрохотал раскатистым баритоном последние фразы благочестивый смиренный послушник. Сергей Петрович, вдруг ощутил прилив сил в онемевших ногах и что есть, во все депутатские силы, стал стучать ими по полу и кричать: «А-а-а-а-а!.. А-а-а-а-а!» – истошно вопил Казнокрадов – «А-а-а-а!»

      И случилось чудо! Тучи разверзлись, и свет снова воссиял в салоне воздушного судна! Пред страдальческими очами народного любимца вновь предстали такие любимые и такие желанные тревожные лица