Некромантика по любви. Марианна Красовская

Вальтайн? Чем обязан вашему визиту? Кто из детишек набедокурил на этот раз?

      – Я не леди, – привычно напомнила я, медленно приближаясь к столу. – Вы снова забыли об этом.

      – Я буду называть вас так, как захочу. Попробуйте мне запретить, – он отодвигает в сторону документы, судя по их неряшливому виду – какие-то записи малограмотного человека. Опускает подбородок на сложенные руки и смотрит так, как умеет только он один: лаская взглядом, любуясь. Рядом с Эдвином я ощущаю себя единственной женщиной в целом мире.

      Хочется сесть на стол перед ним и потянуться за поцелуем, но смелости пока не хватает. И я просто прошу его:

      – Можно вашу руку, лорд Морроуз?

      – И сердце? – хрипло спрашивает он, темнея взглядом.

      Глава 8. Приоритеты

      – Пока только руку, – сбиваюсь я. – Левую. И рукав засучите.

      Его брови недоумённо ползут вверх, но он не сопротивляется. Закатывает рукав светлой рубашки, протягивает ко мне кисть. Я осторожно, боясь поцарапать, надеваю на его запястье жёсткий браслет и защёлкиваю его.

      – Что это? – с любопытством спрашивает Эд.

      – Ограничитель.

      – Зачем?

      – Затем.

      Я демонстрирую ему второй браслет на своей руке. Ну как ответить на его вопрос в рамках приличия? Что сказала бы леди Розанна? А она бы не стала юлить, объяснив все, как есть.

      – У меня накопитель, – сообщаю я. – Парный. Ваш… м-м-м… голод больше не сможет мне повредить.

      – Откуда вы это взяли? – резко спрашивает Морроуз, разглядывая украшение с таким видом, словно это был не браслет, а скорпион.

      – Розанна… то есть, леди Стерлинг подарила.

      – Даже так? Ну, что же… Ей я доверяю.

      – А мне нет?

      – Вы маленькая и наивная глупышка, – усмехается он. – Идите сюда. Чувствую острую необходимость проверить подарок Рози.

      Я совершенно не против, очень даже за! Охотно подхожу к нему вплотную, даже не пытаясь избежать ловушки его сильных рук. Обманчиво-мягкое движение – и я уже сижу у него на коленях. Сама обнимаю, сама тянусь за поцелуем. Что поделать – я влюблена в него по уши.

      Лицо Эдвина предельно серьёзно, он очень нежно и трепетно касается моих губ. Мне этого мало.

      – Вы понимаете, что делаете со мной, Адель? – шепчет он.

      – Соблазняю? – с готовностью отвечаю я.

      – Позволите убедиться? – и снова касание, лёгкое, бережное. Дразнящее.

      От нахлынувших чувств я задыхаюсь. Теряюсь. Голова мучительно кружится, щёки горят, я стремительно тону в темной бездне его взгляда. Обжигающие ладони ложатся на спину, поддерживая, обнимая.

      – Да.

      Рваный выдох мне в губы. Он всё ещё сомневается. И опасается, оберегая меня. Я не росла в королевском приюте. Мои родители, вне всякого сомнения, меня любили, хоть порой и не были внимательны. Никто и никогда в моей прошлой жизни не заботился так обо мне. Идя наперекор собственным чувствам, надеждам, желаниям. И, что самое удивительное, – ничего не требуя взамен. Именно