Экстремальные отношения. Джосс Вуд

иногда.

      – Я бы с ума сошла.

      – Быстро бы привыкла. Вся фишка в том, что они, по сути, человека не знают, только его телеобраз. Не знают, что он не любит спать, храпит или у него аллергия на арахис. Так что особых оснований для мании величия нет.

      – Она уже у тебя есть. А почему ты не любишь спать?

      – Появляются призраки и донимают меня.

      – Что?

      – Обычно я не ложусь до поздней ночи. Все равно не засну. Голова в четвертом часу утра работает отлично. Лучшее время суток. Я психолог, но это не значит, что мне не приходится бороться с демонами.

      Судя по усталому виду, демоны его одолевали. Кейл открылся с неожиданной стороны, чем слегка заинтриговал Мэдди.

      – Могу тебя понять.

      Она вздохнула, когда к их столику направилась еще одна девица из той веселой компании. Они галдели, то и дело стреляли глазами в их сторону. Судя по всему, каждая норовила привлечь внимание Кейла. К досаде Мэдди, ее они явно соперницей не считали.

      – Простите за беспокойство, не сделаете ли одолжение? – Девица сунула прямо в нос Кейлу какую-то книженцию.

      Мэдди смерила девицу ледяным взглядом:

      – Извините, мы разговариваем.

      – Ну, две секунды.

      Мэдди увидела суперплоский живот и подвешенный на пуговицу медальон, заморгала и взглянула еще раз. Не может быть! Девица получила автограф и не спеша удалилась. Мэдди широко раскрытыми глазами смотрела на Кейла.

      – Ты видел, что изображено на ее медальоне?

      – Я был слишком тобой напуган и только чиркнул подпись.

      – Юморист. Это очень маленькое, но очень четкое изображение сексуальной позиции. Весьма непростой. Тебе бы пришлось согнуться в дугу, чтобы такое исполнить.

      – Неплохо бы посмотреть. Можно я позову ее обратно?

      Мэдди ущипнула его за руку.

      – Моя мать аплодировала бы ей за раскрепощенность в вопросах секса, а я нахожу это безвкусным.

      – Раз уж зашла речь. Как твои родители?

      – По-прежнему скачут как воробьи. Мать читает лекции о феминологии в Эдинбургском университете. И все еще цацкается с этой пустышкой Джеффри. Думаю, ты его встречал.

      – М-м-м.

      – Отец все так же преподает английскую литературу, любит дешевое красное вино из керамических бочонков, слушает Верди и трахает студенток последних курсов, сколько хватает сил. Мной как дочерью они сильно разочарованы, потому что сделать ученую карьеру я не сподобилась.

      – И по-прежнему вызывают у меня желание их отшлепать. Что они выдумывают? У тебя все так хорошо складывается.

      – С координацией мероприятий? Дорогуша, с этим справится любой тусовщик. – Мэдди постаралась сымитировать отточенную дикцию матери: «Как я объясню нашим друзьям, коллегам, что моя единственная дочь учится этому дурацкому маркетингу? Какой позор, какой ужас!» – Стыдно признаться, но мне до сих пор хочется их любви и одобрения.

      – Это естественно. От сформировавшихся в детстве привычек особенно трудно избавиться.

      Мэдди порывисто вздохнула, когда