Голубая гортензия. Джуди Андерс

вашей девчонке по наследству.

      Фред нервно усмехнулся.

      – Да что ты такое говоришь?

      – Это генетика, дорогой. Дети наследуют все пороки родителей. Если твоя жена сбежала с любовником, да и ты… – она смерила брата надменным взглядом, – ведешь не слишком уж благопристойную жизнь… У твоей дочки огромные шансы вырасти шлюхой.

      – Моника, она еще совсем ребенок.

      – Это ты так думаешь. Скоро она созреет, начнет по-другому смотреть на мужчин… Я наблюдаю за ней недолго, но мне уже не нравится ее поведение. Вы избаловали дочь.

      – Правильно. Детей нужно баловать. На то они и дети. Успеют настрадаться.

      – Я более, чем уверена, что это порочное влияние твоей Регины, царство ей небесное. Если вовремя не перевоспитать, ты получишь девушку с дурными наклонностями.

      – Ты определись, наследственность или воспитание?

      – А ты считаешь, когда ребенка воспитывает тот, чьи гены он уже унаследовал, для него остаются какие-либо шансы стать другим человеком?

      – И что ты мне предлагаешь?

      – Школу-интернат. Нет, не смотри на меня так, Фред. Там по сей день дают прекрасное образование для леди. А ограничения хороши для женской скромности.

      Фред задумался. Нет, как можно отправить Патти в интернат? Без нее будет очень одиноко. Да и девочка всю жизнь провела дома, в кругу семьи. Предложение Моники безумно. И что ей не понравилось в поведении Патти? Она никогда не проказничает, всегда ведет себя сдержанно, не льет слезы, в отличие от других детей. Регина говорила, что Патти похожа на кактус – не любит, когда ее трогают, но все же позволяет аккуратно за собой ухаживать, чтобы потом порадовать маму и папу розово-желтым крупным цветком.

      – Никаких интернатов, – отрезал он, – я не позволю, чтобы моя дочь жила далеко от дома.

      – Зря, Фред. Тогда я бы сама присмотрела за ней. Если позволишь, конечно.

      Такой вариант звучал уже более разумно. Фред понимал, что прожил полвека, но так и не научился заботиться о детях. Взросление дочери все же страшило его – как бы он ни хотел воспринимать ее маленькой девочкой, однажды Патти неизбежно вырастет. В таких вопросах обязательно нужна мать, но раз случилась беда… Да, женская рука тут не помешает. И не чужая – все-таки Моника для Патриции родная тетя.

      – Ты права. Девушек должны воспитывать женщины. В некоторых вопросах я все же ограничен. Ты можешь гостить у меня, сколько захочешь, Моника. Мой дом – твой дом. Спасибо.

      Так и было решено: миссис Хьюз осталась у Колманов, чтобы помочь брату пережить горе, и никто не знал, как долго продлится ее визит.

      – Патти! – воскликнул Фред. – Что это за возмущения? Тетя Моника будет заботиться о тебе.

      – Ей просто нечем заняться в своем пустом одиноком доме, и она примчалась пить нашу кровь.

      – Не смей так отзываться о ней. Я предупреждаю.

      – Папа! Когда мама говорила, что она старая кочерга, которой до всего есть дело, ты ведь соглашался с ней.

      Дебора расхохоталась, уронив все оставшиеся шпильки. Фред взял Патрицию