Железные зерна. Виктор Гусев-Рощинец

время. Пистолеты были у многих, но мне так и не повезло.

      Нынешние дети не играют в «войну». Они не играют в «штандар», в «казаки-разбойники», в «колдунчики», в «отмерного козла», в «жошку», в прятки, в лапту, в городки, в «чижика», в «испорченный телефон», в «цветы» («все цветы мне надоели, кроме…") и даже в «расшибалку» и в «пристеночек» – их не интересуют мелкие деньги. Наши дети играют в футбол, в хоккей, если повезёт – ходят в «секции», а когда подрастают, ими завладевает Зрелище. Потребность в игре остаётся неутолённой, её глушат «роком», а то и наркотиками.

      Мы тоже играли в футбол, но любимейшей нашей игрой была «война».

      Там, где именуемый в просторечии «Марьинским мосторгом» располагался универсальный магазин (он и поныне там), Сущёвский Вал, заросший посередине вековыми липами, по ночам глухой и безлюдный, начинаясь где-то за тридевять земель, у Савёловского вокзала, утыкался в деревянные ворота и парадные, глядящие на улицу лавки Марьинского рынка. «Мосторг» и Рынок, нерасторжимо связанные между собой, как написал бы современный экономист, нитями деловой активности, образовывали своего рода узел, один из центров притяжения, куда стекались ежедневно тысячи жаждущих обзавестись «промтоварами» жителей города, области, а ввиду популярности магазина – и всей страны. Относительная близость к «трём вокзалам» и удобное трамвайное сообщение ставили его в положение особое, делая к тому же поистине стратегическим плацдармом для спекуляций. Если добавить, что другой (не доживший до наших дней) – рынок Минаевский, располагавшийся неподалёку от Савёловского вокзала, тогда находился в поре своего цветения, то станет ясным, какую важную роль играла и каким напряжённым током проникалась эта ось-артерия – Сущёвский Вал, на север от которого расползалась деревянно-булыжными «проездами» Марьина Роща. В дневные часы «Вал» (как и сейчас, местные жители прибегали тогда к этому любовно-фамильярному сокращению) на километровом отрезке «от рынка до рынка» южным своим теневым тротуаром более всего напоминал муравьиную дорогу: всяк попадающий в этот исторический район, упоминаемый, пожалуй, во всех московских бытописаниях, особенно не стремясь, как правило, отыскать остатки легендарной рощи, тем не менее почитал своим долгом посетить «Мосторг» и оба рынка. И тянулись навстречу друг другу две нескончаемо-неостановимых процессии, бурля и перемешиваясь на перекрёстках, разливаясь насторожённо гудящей толпой на площади, осеняемой сверкающими витринами: здесь всегда чего-нибудь ждали – что «выбросят» резиновые сапоги, или будут «давать» женские сорочки, или «обещали привезти» то-то и то-то; ждали сутками, «писались», устраивали переклички; а когда и впрямь что-либо «давали», воцарялась невообразимая давка, из которой победителями выходили только самые выносливые. Отечественные промтовары были дёшевы, служили долго и, растекаясь