Уайтбол. Ирина Белояр

сверху коробку, подошла к нам и коротко, по-простецки, представилась:

      – Наташа.

      Я освободил новобранку от коробки, улыбнулся и сказал вполголоса:

      – Поздравляю, Шур. У начальства нынче хорошее настроение.

      – Ты не забудь, куда собирался, – так же вполголоса ответил Шурик, и, не теряя ни секунды, двинул за Наташей разгружать ящики.

      Через двадцать минут, полюбовавшись в окошко на две уменьшающиеся фигурки на поляне, я наклонился к Сереге и, перекрывая стрекозлиный визг, спросил:

      – Студентки на станции есть еще?

      – Есть, – кивнул он, помолчал и съехидничал:

      – Только самая красивая Шурке досталась.

      – Некрасивых женщин не бывает.

      – А Нина Александровна тебя устроит? – усмехнулся парень.

      То есть, кадровичка Нина Александровна. Колоритнейшая дама: с меня ростом и с голосом, по тембру напоминающим иерихонскую трубу. Находка для любителей экстремального интима.

      – Тоже хочу в отпуск, – сообщил пилот. – Но у меня нескоро. Планы есть?

      – Есть.

      – На море? В столицу? В Европу?

      – В третью столицу.

      – Неинтересно.

      – Посмотрим.

      …Зеленое море шевелилось внизу. Зеленое море казалось пойманным в силок. Казалось: хочется ему вытянуться в реку и течь вверх. Куда-то к нам, потом выше… Я потрогал в кармане шуршащий пакет с дурью. Зря взял. Но уже взял, чего теперь.

      Когда ж я выбирался отсюда? Дальше станции уж лет семь не вылезал, и на станцию последний раз три года назад. Тогда не до травы было, и не до девчонок…

      «… – Ты не виноват.

      – Знаю».

      Но я еще одно знаю: хоть застрелись – не убедишь себя в том, что ты не господь-бог. И не провидец.

      Молния попала в сарай. А в сарае возился Илюшка – сезонник, студент. Антенну какую-то навороченную собирал, Кулибин доморощенный…

      В тот день было как вчера: я промок в лесу, развел костер. В пылающей реке барахталась птица с человеческими глазами. А когда вернулся – на поляне орущий стрекозел, носилки и Шурик зеленее травы.

      Потом – станционная клиника и идиотская двухчасовая надежда на чудо.

      «… – Миша, завтра родители парня приедут. Но тебе необязательно…

      – Обязательно».

      Три года мы с Шуркой не заводили речь про сезонных рабочих. И вот вчера опять гроза, птица в огненной реке, а сегодня студентка эта… к черту. Я улетаю и беду с собой уношу…

      – Шур, как слышно?

      – Плохо. Чего тебе?

      – Пригляди там за барышней.

      – Что?

      – Повнимательней с новой сотрудницей.

      – Шеф, кого ты лечишь?

      – До связи.

      – Отдыхай спокойно. Все будет в порядке.

      Отбой.

      Внизу показались игрушечные постройки станции.

      «Город циклопов»

      Что думает второй пилот Серега – его личное дело, а я люблю Среднеросск. Всегда любил.

      В самый