Стать Теодором. От ребенка войны до профессора-визионера. Теодор Шанин

– это были сторонники новой для того времени интерпретации еврейской религии с сильным мистическим уклоном, где религиозный экстаз как непосредственное общение с Богом ценился выше талмудической учености. Близость человека к божественному достигается главным образом не изучением закона, а восторженностью молитвы. Хасиды делились на подгруппы, в которых каждый еврей имел своего духовного лидера – «цадика» («праведник» на иврите), «адмора» (духовный лидер хасидского движения) или просто «ребе». Тот – это всегда был мужчина – был главой религиозного клана, зиждившегося на непреклонном авторитете и личности лидера. К нему ездили, чтобы посоветоваться почти что по каждому важному поводу. Хасид не женился без совета своего ребе, не делал крупных сделок, не менял места проживания. Ездить к дому своего ребе, садиться за его обеденный стол было важной частью жизни хасида. Статус ребе переходил с отца на сына или на другого родственника с нужными человеческими и религиозными знаниями и опытом. Тех, кто сопротивлялся этому движению, назвали миснагдами, что на иврите того времени значило «несогласные». Для миснагдов основным критерием религиозности оставалась раввинская ученость – изучение и знание Талмуда. Лично мне всегда нравилась печать «несогласные» для меня и моих земляков.

      Вильно было столицей миснагдов. Это было так, особенно потому, что в ранние времена раскола главным религиозным авторитетом евреев города Вильно и всех миснагдов стал «Гений из Вильно». В еврейской Европе были только двое людей, наделяемых титулом «Гений» («Гаон»). Первым был «Гений из Праги», с которым связана легенда о Големе – создании из глины, которое он превратил в человека, в слугу себе, и был наказан за это святотатство. Вторым был «Гений из Вильно»9. Оба блистали познаниями не только в сфере религии, но и в светских науках, таких как математика.

      Их редко называли по фамилии, говорили просто «Ха-Гаон», и было ясно, о ком речь. Евреи Вильно держались интерпретации религии, которая не признавала хасидских вертикалей, не признавала, что твой путь к Богу идет через посредничество твоего ребе. Для миснагда путь к Богу шел напрямую.

      Миснагды сами несли груз ответственности за то, что делали или отказывались делать. При этом, по словам виленского Гаона, блестящий ученик разнится от тупицы только шириной двух пальцев – длиной свечи, горение которой добавляет два часа к ночной учебе. Когда многими годами позже я изучал жизнь других народов, то, вспомнив виленчан, осознал, что в своей догматике и эмоциональном мире миснагды схожи с гугенотами Франции (последователями Кальвина, Лютера и Цвингли), а хасиды – с ее ортодоксальными католиками. Но исторически это было наоборот. Миснагды XVII века были консерваторами, а хасиды представляли новую интерпретацию. Но далее миснагды проходили секуляризацию быстрее, оказались менее консервативны в вопросах доктрины, языка и даже в одежде. Таким образом, Вильно стал центром не только миснагдизма, но также ведущих светских,

9

Гений Вильнюса – Элияху бен Шломо Залман – родился в 1720 году и был признан «гением» евреями Вильнюса и всей Восточной Европы. См.: Stern E. The Genius: Eliyah of Vilna and the Making of Modern Jewry. New Haven: Yale University Press, 2013.