Память. Марина Болдова

то из ряда вон, и пытается просчитать реакцию Дубенко. Уж кому – кому, а Лилечке очень хорошо известно, каков в гневе этот хам.

      Из аппарата, включенного на громкую связь, раздался недовольный голос: «Стрельцова ко мне». Лиля вопросительно посмотрела на Дениса, который вместо того, чтобы быстро встать с дивана, еще ближе придвинулся к его спинке. Чашка с так и недопитым чаем слегка дрожала в его руке. Лилечка насторожилась еще больше. Наконец Стрельцов поднялся. Окончательно взяв себя в руки, он улыбнулся девушке и подмигнул. Но Лилечку это не успокоило. «Подслушивать, конечно, плохо, но другого выхода у меня нет», – решила для себя она, ловко устраиваясь с лейкой для цветов прямо около двери в кабинет. Пальму в керамической кадке принес в подарок шефу все тот же Стрельцов, а Лилечка справедливо решила, что в кабинете она умрет от черной энергетики, исходящей от Мухомора, и распорядилась поставить дерево в приемной рядом с дверью в его кабинет.

      Сначала ничего не было слышно. Лилечка уже хотела покинуть свой пост, когда услышала раздраженный голос шефа: «Да ты совсем спятил!». Дальше шло неразборчивое бормотание Стрельцова и снова громкий возглас Дубенко: «Пошел вон!». Лилечка едва успела отскочить от двери. Денис вышел из кабинета с лицом, на котором застыло недоумение. Испуга или обиды Лилечка не заметила. Если бы ее так послали, она бы… Додумать она ничего не успела, так как Стрельцов молча указал ей на дверь рукой. Пришлось сделать безразличное лицо. Она вошла в кабинет начальника, плотно прикрыла за собой дверь, прошла ровно до середины ковровой дорожки и остановилась. Стараясь ничем не выдать своего страха, она молча ждала распоряжений шефа. «Нет, надо завязывать с этой работой», – думала она. Постоянно быть готовой к крикам и хамству ей, выросшей среди любящих безумно свое чадо родителей и бабушек, было трудно.

      Глава 16

      Дубенко тупо смотрел на секретаршу, пытаясь вспомнить, зачем велел Стрельцову ее позвать. Эта девица, навязанная ему генералом, интересовала его едва ли больше, чем письменный стол или книжный шкаф. Но она постоянно раздражала его тем, что напоминала, что кое в чем он не хозяин в этой жизни. Приказали взять на службу дочку какого – то там чинуши или журналюги, черт их разберет, пришлось подчиниться. Он долго не мог запомнить ее лица, до сих пор не знал ее фамилии и однажды отшил по телефону молодого мужика, вежливо спросившего Топильскую. Потом выяснилось, что звонил муж этой девицы, перепутав последнюю цифру номера. Раскаяния он не испытал, хотя выговор получил от генерала, которому, как оказалось, этот Топильский приходился племянником. Обозлившись на ябеду еще больше, он всю злость направил на его жену, глупую овцу, которой при таких – то родственниках лучше бы ходить по соляриям и салонам красоты, а не корчить из себя деловую женщину. Глядя сейчас, как эта дурочка пытается спрятать свой страх, Дубенко откровенно рассмеялся. Девица тут же вскинула свои умело нарисованные