Под тенью старого сада. Лариса Павлович

закончила уборку и вышла в коридор, я потихоньку спустился с её халата и оказался в коридоре театра. Мисс Хэмпсон вовсю шуровала шваброй, намывая коридор, и я забился в щель, чтобы она меня ненароком не повредила. Теперь я был такой маленький, что меня мог загрызть даже мышонок! Нужно было двигаться осторожно, потому что любой прохожий мог бы меня раздавить. Честно говоря, я не знал, куда идти. Мир казался таким огромным, и теперь у меня не было ключей ни от автомобиля, ни от квартиры.

      Дойдя до гримёрки, я пролез в щель под дверью и оказался в давно знакомом помещении. Правда, с моего нынешнего ракурса он казался совсем другим. Столы, стулья – всё это было теперь недоступно для меня. Холодильник тоже стал чем-то огромным, я не смог бы открыть его дверцу, а есть очень хотелось. Как же я обрадовался, найдя на полу несколько хлебных крошек и пару засохших горошин! Насытившись ими, я вновь обрёл силы и решил идти домой, зацепившись за брюки какого-нибудь человека.

      С большим трудом спустившись по театральной лестнице, я впервые за долгое время вышел на улицу, ослеплённый солнцем и оглушённый уличным шумом. Люди-великаны ходили взад-вперёд по улице, и мне было безумно страшно выйти в этот мир, с которым я потерял связь, став таким маленьким и беспомощным. Увидев афишу с моим образом супергероя возле театра, я лишь горько усмехнулся: теперь я был беспомощен даже перед воробьём. Меня мог раздавить ботинок случайного прохожего или колесо детской коляски, я мог быть смыт в канализационный люк струёю поливочной машины или унесён порывом ветра. Но я должен был идти вперёд, и это требовало от меня большего геройства, чем бросать вызовы бурям и стихиям на сцене.

      В этот солнечный день по городу шёл голый известный артист, но никому не было до этого дела: никто не стремился взять автограф, никого не смущала его нагота. Его просто никто не замечал, и всё его внимание уходило на то, чтобы не быть раздавленным прохожими или смытым в канализацию. Чтобы дойти до дома, ему потребовалось целых три дня. Ну а если вернуться к повествованию от первого лица, то я решил продвигаться по городу ночью, а днём отсыпаться в укромных уголках. Я спал под скамейками и кустами, укрывшись упавшим с дерева листиком, поражаясь тому, как мало нужно человеку, если он такой маленький. Я питался возле уличных кафе крошками, упавшими со столов, по утрам пил росу с травы, купался в лужах и чувствовал себя вполне счастливым.

      Продвигаясь по городу ранним утром и ночью, я видел новую, настоящую красоту зданий, которую раньше не замечал. Я даже стал различать эпохи и архитектурные стили. Я также изучил ночную жизнь животных, начиная от кошек и собак и заканчивая жизнью всяких букашек, которые все как один интересовались мной. С удивлением я заметил, что все мелкие животные проявляли ко мне скорее интерес, чем агрессию. Ведь они никогда не видели микроскопических голых супергероев, питающихся крошками и в одиночестве бродящим по улице. Подружившись со многими букашками и мелкими животными, я почти добрался до своего дома.

      Вот