Когда мертвые говорят. Анна Мария Роу

собирается на аудиенцию к сивилле, чтобы она посмотрела его будущее! Стоит ли продавать платья в Новый Свет или нет? Говорят, там сплошные аферисты! Жуть как интересно, что она ему скажет!

      – Ха! Бабские сплетни! – Маргарет быстро воспользовалась оплошностью леди Додсон и закончила партию. – А про аферистов ты нашу леди Элингтон спроси. Уж эта каракатица все про аферы знает.

      Милли задумчиво наклонила голову, рассматривая своих партнеров по игре. Уж ей-то было точно известно и про Ворта, и про его визит к пророчице.

      – А как вы думаете, дорогая Руби, – протянула почтенная леди, – что сивилла посоветует этому, несомненно, талантливому модельеру?

      – О! – Молодая женщина экспрессивно махнула рукой. – Наверняка не разрывать партнерство с… ну как его там… Бобсоном или Бильсоном.

      – Бобергом, – аккуратно поправила ее Милли. – Но говорят, что он не дает таланту Ворта развернуться в полную силу.

      – Да что вы говорите! – Руби резко вскочила и столкнулась с големом, который медленно нес чай и кофе. Слуга неуклюже зашатался и уронил поднос с чашечками, чайник разбился, сахар рассыпался по ковру с длинным ворсом, молочник, как живой, прыгнул в руки леди Додсон и тотчас же выскользнул, оставив на лифе модного и дорогого платья противное гадкое пятно.

      Руби посмотрела на свои руки, на осколки фарфора, на испорченный наряд. Нижняя губка женщины задрожала.

      – Отставить слезы! – гаркнула Маргарет. Руби подавилась обидой и рыданиями, а Клара сочувственными словами, столь же лживыми, как миражи в пустыне. – Говорила же я Рэймонду, от этих безголовых селедок проку ноль. Опять на мель сели. Разрядились то бишь! Эй, ты! – поманила она к себе горничную. – Проводи леди в ее комнату. А ты, шаланда, полная кефали, убирай. – Вдова указала трубкой на осколки сервиза на ковре.

      Голем, так неудачно справляющийся с обязанностями официанта, начал послушно скатывать ковер. Сил у него было немало – столик для виста, кресла и напольная ваза опасно задергались. Дамы предусмотрительно повскакивали со своих мест.

      – Ах ты, акулья отрыжка! – Маргарет затопала ногами. – Я же четко выразилась, кальмар тебя полюби! Яснее ясного!

      – Приказ не ясен! – Слуга перестал тянуть ковер и все, что на нем стояло, выпрямился и, не мигая, уставился на женщину.

      – И вот так каждый раз, – пожаловалась она подруге. – Ставлю сундук с сокровищами Черной Бороды против гнилого зуба старого капитана, что римляне научились бастовать, насмотревшись на этих чурок!

      И набрала в грудь побольше воздуха, чтобы четче сформулировать свое требование. Но тут дом сотрясли душераздирающие вопли ужаса и отчаяния.

      Маргарет, ругающаяся, как пьяный матрос, бледная Клара и испуганная Милли выбежали из комнаты, спотыкаясь, поднялись по лестнице на второй этаж, там их нагнали обеспокоенная Флоренс и недоумевающая Марта. Как же! Из комнат четы Додсон доносились такие рулады, что сделали бы честь самой оперной примадонне!

      – Что случилось? – задыхаясь, спросила Клара.

      – Не