Великие сожженные. Средневековое правосудие, святая инквизиция и публичные казни. Игорь Лужецкий

себе.

      Все это происходило не само по себе, а при активнейшей помощи святого Бернарда, который много и красноречиво писал. Писал государям, графам, герцогам, архиепископам и даже папе о необходимости поддержать новое братство христианских воинов. Писал он и самому сиру Гуго. И эти письма полны поддержки и искреннего, почти дружеского расположения, а далеко не все адресаты святого Бернарда, даже понтифики, могли похвастаться таким отношением сурового святого.

      К примеру, его труд «О размышлении», полный мудрыми высказываниями и высоким стилем, адресован не нашкодившему студенту, как кажется при первом прочтении, а папе Евгению III, который до избрания тоже носил цистерцианскую рясу.

      А вот что он писал Гуго де Пейну в письме (которое, вероятно, было открытым) «Похвала новому рыцарству»:

      «…Мне представляется, что новое рыцарство возникло недавно на земле, и именно в той ее части, которую посетил во плоти Свет с Востока. Как тогда Он тревожил князей тьмы силою Своей могучей десницы, так и ныне истребляет их последователей, чад неверия, рассеивая их руками могучих Своих. И ныне свершает он спасение народа Своего, вновь воздвигая рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего.

      Сие, говорю я, новый род рыцарства, неведомый прошедшим векам. Неустанно ведет оно двоякую войну: против плоти и крови и против духовного воинства зла на небесах. Если некто противостоит врагу во плоти, полагаясь исключительно на силу плоти, я едва ли стал бы об этом говорить, ибо сие распространено достаточно широко. И когда война ведется силою духовною против пороков или демонов, это тоже не представляет собой ничего примечательного – хотя и само по себе достославно, – ибо мир полон монахов. Но когда кто видел мужа, могуче препоясывающегося обоими мечами и благородством метившего пояс свой, и не счел бы сие явление достойным удивления, тем более что до сей поры такое было неизвестно? Воистину, бесстрашен тот рыцарь и защищен со всех сторон, ибо душа его укрыта доспехами веры так же, как тело – доспехами стальными. То есть он вооружен вдвойне и не должен бояться ни беса, ни человека. Не боится он и гибели – нет, он жаждет ее. Отчего бояться ему жить или умереть, если для него жизнь – Христос, и смерть – приобретение? Радостно и верно стоит он за Христа, но предпочел бы уничтожиться и быть со Христом, ибо сие – намного лучше.

      Выступайте же уверенно, о рыцари, и с сердцем решительным гоните врагов креста Христова. Знайте, что ни смерть, ни жизнь не может отделить вас от любви Бога, пребывающей во Иисусе Христе, и в каждой опасности повторяйте: “Живем мы или умираем, мы – Господни”. Что за слава – возвращаться с победою из подобной битвы! Сколь блаженно погибнуть в ней, ставши мучеником! Радуйся, отважный воитель, если ты живешь и побеждаешь во Господе, но паче того гордись и ликуй, если умираешь и ко Господу идешь. Воистину, жизнь плодотворна и победа славна, но святая смерть важнее их обеих. Если благословенны