Седьмая Луна 10: Псы Церкви. Андрей Коробов

Значит, надо открыть. Пока они лениво решали, кому придётся идти, Крёгер готовился играть.

      Кто-то из миротворцев, бубня по-илантийски проклятия себе под нос, поднял-таки задницу со стула и побрёл к двери.

      Амбал приотворил её и озадаченно взглянул на застрельщика из отряда «Цербер». Йенс Крёгер был последним человеком, которого бугай бы хотел увидеть во время караула. Оливковая бандана волкодлака – особая примета, по которой его везде узнавали.

      Стало быть, плохи дела. Егеря мог подослать лишь капитан Рауш, оставшийся в донжоне за главного. Волкодлак злобно зыркнул на латника и мановением руки потребовал, чтоб тот не мешался под ногами.

      Потупив глаза, миротворец распахнул дверь и впустил егеря внутрь сторожки.

      Тот сделал всего шаг. Поймав на себе взгляды всей троицы, стал сокрушаться:

      – Что вы тут расселись, как на попойках? Где персекуторы? Почему никто в дозоре не стоит? Если никого на стенах, вы тут какого хера лясы точите?

      Экспрессивно и живо, будто настоящий маэстро вышел на сцену.

      Всё это егерь выпалил на одном дыхании. Он поверг инквизиторов тут же в замешательство. На них попросту не было лица.

      Лишь один проблеял несмело:

      – Н-но ведь к нам только что заходил… этот. Как его? Эрих Цапф. С тем же вопросом, собственно…

      Глядя на егеря, понял: уж лучше было молчать.

      – Хорошо, – допускал, казалось бы, Крёгер. Но по факту оставался неумолим. – Где же он тогда, если не на стенах?

      Миротворцы выпучили глаза, переглянулись, ничего не понимая совсем, и вновь поглядели на Йенса.

      – Должен же быть. Должен…

      Тот взъерепенился:

      – Искать! Живо! Хотите на ковёр к Раушу?!

      Двое замешкались, не зная, куда деваться. А вот один, самый услужливый, всё-таки подорвался. За доброе качество своё и поплатился в миг.

      Он бросился к выходу. Егерь чуть отступил, пропуская его. Но в момент, когда ноги их оказались примерно на одной параллели, пустил в ход руки.

      Крёгер с силой пихнул миротворца за стену.

      Тот лишь спустя долю секунды понял, что летит навстречу брусчатке. Он взвизгнул протяжно, будто резаная свинья. Затих в миг: падать было не особо высоко.

      Нелепая смерть. И что самое паршивое для бедолаги, ему даже не дали шанса отстоять свою жизнь.

      Шутка ли, всё произошло в слепом пятне для миротворцев, обходивших дозорные площадки на донжоне. И здесь вероломство егеря обходилось без последствий.

      Потому что Йенс всё рассчитал, увидев картину в мельчайших деталях.

      Чего греха таить, в моменте агент Шаттенхофа даже испытал некое извращенное удовольствие. Ведь впредь ему не придется танцевать с тремя латниками подряд. Свое преимущество он выбил крайне ловко.

      Один бугай стоял рядом с ним, раскрыв рот в изумлении. Второй начал было подниматься со скрипящего стула: понятия не имел, что произошло только что, но сомнений не питал – Йенса надо бить. И бить насмерть.

      Легче сказать, нежели сделать.

      В