Седьмая Луна 6: Корпус. Андрей Коробов

молил о смерти. Его вгоняла в ужас сама мысль дни напролет наблюдать за тем, что вытворяет его физическая оболочка.

      Случайная добыча – лишь верхушка айсберга. И пока был жив, он видел, как упыри-неудачники гниют заживо, оставаясь без пищи. Он и сам чувствовал сытость, чувствовал воздух, как его пятки молотит брусчатка при беге. Значит, и боль через призму восприятия заражённого тоже познает. Рано или поздно.

      В какой-то момент упырь остановился. Его слух оцарапал клёкот прочих людоедов. Казалось, они передавали сигнал. Отыскали богатый улов. Целую группу людей.

      «Ч-что? К-кто это?» – Он предчувствовал, грядет нечто нехорошее.

      Без лишней рефлексии монстр направился на голоса братьев по несчастью. С главной улицы бросился проулками к остальным, по пути воссоединяясь с прочими одиночками. Чудовища собирались в орду.

      Где-то вдали слышались хлопки: стреляли из порохового оружия. Взрывы намекали на детонацию бомб. Выжившие переговаривались криками, но слов он разобрать не мог. И не сказать, что гулей они боялись. Наоборот, относились к обороне чуть ли не навеселе. Безумцы.

      «Должно быть, это…»

      Ноги несли упыря прямо к ним. Едва завидев потенциальных жертв орды, он потерял дар речи. Этих головорезов знал в лицо. Некоторых – даже поимённо.

      Инквизиторы из отряда «Цербер». Элита среди простых персекуторов. В свирепости и мастерстве они догоняли первых лиц «Медузы». Людоеды, сами о том не подозревая, шли на верную смерть. И казалось бы, он должен был возрадоваться: его мытарствам придёт конец – причём так быстро!

      Но нет. Знал ведь, ликвидаторы из «Цербера» упиваются болью. Всех, кого вспарывают их лезвия. Не щадили никого: ни магов, ни простых смертных, ни чудовищ, ни безмозглых упырей. Эти персекуторы убьют кого-то лишь тогда, когда выжмут всю боль. Счастливчики те, кто падает от их руки стихийно – сразу и внахлёст.

      Псы Инквизиции встали вкруговую, не давая гулям подступиться откуда-то ни было. Оружие металось из стороны в сторону беспрестанно. Вслед за ним в воздух взмывала и опускалась каскадом чёрная кровь. Под ноги персекуторов штабелями ложились покалеченные заражённые. «Цербер» истреблял их степенно.

      Тело ещё не добралось до первой линии, не попало под шальной клинок.

      – Бросаю гранату! – крикнул кто-то из головорезов. Стоял он в глухой обороне.

      Что-то упало неподалёку от него. Фитиль, истлевая, шипел. А потом раздался громоподобный взрыв. Эфирное пламя вырвалось наружу. Ударная волна подхватила свору упырей. Гули верещали от боли. Задело и его тоже.

      Ноги зажгло от невообразимой рези. Белёсые глаза уставились на них, но не обнаружили голеней. Их попросту оторвало при детонации. Куда делись, неизвестно. Его самого – отбросило.

      Тело мучилось. Упырь не умолкал. Брыкался, не в силах что-либо поделать.

      Между тем из культей плевало чёрной кровью, образуя лужу. Осколки торчали из брюха, будто шипы.

      «Свет и Тьма!.. За что?.. За что?! Смилуйтесь же надо мной!»

      Он только-только очнулся, а уже