ХХL училка для (не) Послушника. Аглая Алая

знаю, что ли, чего ты тут так оставить боишься, – проницательно смотрит на меня мой лучший друг. – Заодно и отдохнёшь. Не мальчик уже по девкам так прыгать. И ничего тут без тебя не развалится. Сколько дармоедов развёл: весь бизнес-центр ими забит. Вот пусть и поработают на тебя в кои веки, – отпивает он горячий чай. – А мы тут тебе между тем и невесту подберём как раз…

      – Какую, на фиг, ещё невесту?! – выливается у меня изо рта обратно чай.

      – Ну а как же, остепениться тебе надо, батенька. Как-никак будущий губернатор. Слуга народа. Образец для подражания. А у нас какой сейчас курс у государства?! Правильно, – кивает он сам себе. – Укрепление семьи! И традиционных ценностей, – удовлетворённо заканчивает он свою речь.

      И я чувствую, что окончательно попал. На шесть месяцев. Как небольшой срок.

      И мой Мишаня не слезет с меня, пока я его не отмотаю полностью. С прилежанием и усердием.

      Как и полагается будущему губернатору и послушнику. Или как там они у них называются…

      3

       Люба, за два месяца до этого

      – Задворский, очень плохо, два, – устало возвращаю своему «любимому» ученику тетрадь, подхожу к его столу, и вижу, как он кладёт свою огромную ладонь сверху на мою руку с сочинением по литературе.

      Сверлит меня своим нездоровым недетским взглядом.

      Да куда уж там, детским, всё-таки восемнадцать годков уже стукнула как никак! Самый настоящий недоросль.

      Крупный, здоровый. На своей машине в школу приезжает. Сам, за рулём.

      Отец ему подарил.

      Все девчонки от него в классе млеют. Точнее, не только от него, а от денежек его папаши.

      – Любовь Ивановна, опять два? – с насмешкой изгибает свою верхнюю губу под ещё редкой порослью пробивающихся усов.

      Тьфу!

      – А может быть, вы со мной индивидуально позанимаетесь? Я хорошо заплачу, – не отпускает мою руку, вцепился в неё, гадёныш, поглаживает.

      И хотя я придерживаюсь очень прогрессивных взглядов в воспитании и образовании детей, но когда я общаюсь с этим испорченным мажором, я очень жалею, что мне нельзя ему всыпать по пятое число.

      Розгами.

      А потом на горох. В угол. На колени.

      – Отпусти мою руку, пожалуйста, – стараюсь как можно спокойнее произнести я. – Ты прекрасно знаешь, что я не даю частных уроков. Но могу порекомендовать хороших репетиторов и побольше читать. Русскую классическую литературу в том числе. Там как раз всё уже сказано и написано до нас.

      – А я и читал, – ржёт, нагло смотрит мне в глаза, пока я наконец-то выдёргиваю свою ладонь из его потной руки. – «Анну Каренину»! Только она плохо кончила! – сверлит меня своим взглядом.

      Цокает языком, в упор рассматривая мою пышную грудь под строгим коричневым платьем.

      – А вы как кончаете, Любовь Ивановна? – продолжает издеваться этот великовозрастный испорченный мудень под смешки остального класса, и мне хочется заплакать и выбежать из комнаты.

      Но я не доставлю этому придурку такого удовольствия. В