Туман. Сказка любви. Элеонора Прохладная

а твой отец? Ты в прошлый раз сказал, что никогда его не видел.

      – Да, и ничего не знаю о нём. Одно только могу сказать: он обычный человек.

      – Обычный человек? – изумилась я.

      – Да, поэтому во мне наполовину кровь нормального человека, такая же, какая течёт в тебе.

      – Алик, но это же отлично! – непроизвольно с энтузиазмом вырвалось у меня. Что ни говори, а мыслила я совершенно другими категориями, нежели он.

      Альберт покачал головой.

      – У нас это зовётся неполноценностью. И она не приносит мне ничего, кроме страданий.

      – Неполноценностью? – я не очень понимала, о чём он говорит.

      – Ты даже представить себе этого не можешь. – Альберт тяжело вздохнул. – Если бы ты знала, с каким трудом мне иногда даются эти превращения, которые так необходимы мне, как необходимы любому из нас. Когда тело охватывают судороги, настоящая ломка – она раздирает тебя изнутри, вынуждая с криком метаться по земле. Когда я готов содрать с себя эту ненавистную оболочку человека, в которой заключена моя вторая сущность, избавиться от неё навсегда… Или обрести свободу. Настоящую свободу человека, которой я лишён.

      Альберт замолчал, переводя дыхание. Но потом вновь заговорил, уже более спокойно, и в голосе его я услышала обречённость.

      – Я не принадлежу себе, Яна, не могу жить так, как я хочу, делать то, что хочу, даже любить тебя… Я принадлежу ей, своей родовой общине, которой принадлежат и мои двоюродные братья, и вынужден считаться с её законами.

      Когда Альберт закончил, я обнаружила, что смотрю на него глазами, полными слёз.

      – Иди ко мне, – тихо сказал он и притянул меня к себе. Я припала к его груди и заплакала. – Мы покончим со всем этим и уедем отсюда. Будем жить так, как живут все нормальные люди. И я буду любить тебя, как может любить только человек.

      10

      Я не стала ни о чём рассказывать Ренате. И дело вовсе не в том, что она бы мне не поверила. Поверила бы, конечно. Просто мы договорились с Альбертом, что это будет наша маленькая тайна. Да, у меня появилась тайна, и такая, о которой и вправду никому не расскажешь, если даже сильно этого захочешь. Можно так выразиться, страшная тайна. Парень, в которого я так безрассудно и пылко влюбилась, оказался оборотнем. Но это ровным счётом ничего не значило, а даже наоборот: осознание этого потрясающего факта словно бы внесло в мою любовь некую изюминку, изысканный аромат, наполнила её новым, таинственным смыслом. Всё, что раньше казалось сказкой, обернулось реальностью. Вся моя жизнь мгновенно и бесповоротно изменилась.

      С этого дня мы стали с Альбертом неразлучны. Весь класс с изумлением наблюдал за нами. Девчонки смотрели с завистью, перешёптывались у нас за спиной. На больших переменах, когда все уходили в столовую обедать, или в буфет за вкусной школьной выпечкой, мы убегали куда-нибудь в укромное местечко и целовались. Мы целовались подолгу, пока не начинала кружиться голова, и возвращались в класс, точно пьяные. Хотя Альберт уверял, что никогда не пробовал вина и не знает, как выглядит опьянение. Мы разлучались только после уроков: он уходил