Братья судьбы: перерождение в мире магии. Римма Андреевна Пикалова

прямо надо мной. Боковым зрением я продолжал вести наблюдение за своим врагом. Теперь он поражённо наблюдал за моими действиями. Когда облачный туман собрался в достаточном количестве, я прошептал заклинание и высвободил силу небес. Она молнией вспыхнула в поднебесье, горделивой птицей паря по ночному небосводу. Я широко раскинул руки, заряжая вокруг своего тела воздух. Миг. И мы с этой первородной и могучей энергией уже едины. Мои глаза, когда я раскрыл их, светились. Энергия, которую я сумел поглотить и принять телесно, наполняла меня, словно сосуд. Копьё в моей руке, по венам которой бежал живой ток, тоже зарядилась энергией. Оно сменило свою физическую форму и превратилось в магический посох. Металлическая рукоять так и поблёскивала под светом яркой луны, будто я всю ночь полировал её до блеска. Повисла тишина, которую я нарушил:

      – Я – свет! Я – правосудие! Я убью Остина Грубера любой ценой!

            Ухмылку, которой меня одарил мой соперник, мне очень хотелось стереть. Как же хорошо, что у меня есть для этого весомый повод!

      Я опустил своё тяжелое тело на землю. «Хватит догонялок! Пора действовать!» – мысленно развязал я себе руки и, наконец, ответил своему оппоненту первым ударом. Лязг метала разнёсся эхом по каждому уголку пустынных улиц. Я сражался своим посохом, словно мечом. Периодически выпуская из него лишнюю скопившуюся энергию. Удар. Второй. Третий. Я нанёс их с десяток, но ни один из них не достиг намеченной цели. Наши силы, как оказалось, практически равны. Я не ожидал этого.

            Эта ожесточённая схватка могла бы, наверное, длиться целую вечность, но этому было не суждено случиться. Боги были явно против этого. В попытках завоевать право убийства мы оба забыли о самом важном – голова графа всё ещё была на его плечах. Он свалил под шумок, прихватив с собой своих дружков, и позвал на подмогу более опытных воинов. Наёмники не исключение. Я узнал парочку, так как сам пару раз сталкивался с ними: у кого-то покупал информацию, россказни других об их охоте слышал в одной из таверн. Когда нас окружила целая толпа людей, явно не настроенных на дружелюбный лад, я предложил своему, ещё десять минут назад врагу:

      – Как насчёт временного перемирия, сэр…

      – Данатес.

      – … сэр Данатес?

            Он ничего не ответил. Лишь молча занял оборонительную позицию спина к спине. «Этот парень либо очень крут, либо отнюдь не разговорчив!» – отметил я.

      – Ну что ж! Дамы и Господа, добро пожаловать на наше рандеву! – отвесил я поклон, поприветствовав свежее мясо.

      – Тебе кто-нибудь говорил, что ты шут? Долго репетировал речь, готовясь к подобному событию?– скептически произнёс мой временный товарищ даже не глядя на меня. Он обидел меня этой фразой! Так как первый сделал мне подобное замечание!

      – И это говорит мне человек, у которого вместо мозгов сейчас облик тёмного пламени! – возмутился я. Я более чем уверен, что сейчас он скептически закатил глаза. Как хорошо, что я этого не вижу.

            Пока мы беседовали и обменивались прениями сторон, целая толпа наёмников насторожено