Увиденное и услышанное. Элизабет Брандейдж

чтобы он смог прикурить. Коул почувствовал запах жареной курицы, которая была у Трэвиса на обед, и ему захотелось есть. Трэвис затянулся сигаретой, словно играя на казу[10], и мрачно посмотрел на Коула.

      – Мне правда жаль насчет твоих предков. – Он протянул руку, как взрослый, и Коул пожал ее. Они постояли еще немного, глядя вниз, на дом, на бурые поля, на машины, как попало припаркованные среди мертвой травы.

      Когда все разошлись, отец Гири заправил в брюки кухонное полотенце и приготовил им на ужин отбивные с горошком и картофелем. Потом Эдди скручивал сигареты, а Уэйд заварил чай, и они сидели, пили чай и курили. Отец Гири любил пить из стакана и научил Уэйда наливать кипяток по лезвию ножа, чтобы стекло не треснуло. Это показалось Коулу экзотичным, и он подумал, что, должно быть, за пределами фермы тоже есть жизнь, пусть ее и сложно представить.

      Он давно наблюдал за священником и неплохо узнал его, мама говорила, что это человек светский, но Коул не знал, что она имеет в виду. Может, он много где побывал и знал то, о чем обычные люди и представления не имеют. Мама тепло относилась к отцу Гири, и иногда Коулу казалось, что она немножко в него влюблена, хотя священникам вроде как нельзя влюбляться. Он подумал, интересно, много ли она рассказывала отцу Гири о его отце и как скверно тот с ней обращался, что порой с ней делал.

      Они проводили отца Гири до дверей, тот надел пальто и обмотал шею шарфом. Он обнял Коула и похлопал по спине, и Коул почувствовал запах его лосьона для волос и мятных леденцов во рту, когда тот прошептал:

      – Твоя мама теперь у Господа.

      Коул смотрел, как он, одетый в черное, идет через двор к машине, и видел, как собираются тучи. Священник уехал, и Коул подумал – интересно, где он живет и что будет делать там, когда приедет.

      В тот день, после ломбарда, в последний раз, когда они были вдвоем, она торопливо села в машину, краснея от стыда. По дороге домой они проезжали мимо девчонок, которые продавали котят, и остановились посмотреть. Мама взяла на руки ярко-рыжего котенка. Коул выбрал черного.

      – Сколько стоят? – спросила мама.

      – Батя будет в ярости.

      – Ой, они бесплатные, – ответила девочка постарше.

      Ему показалось, что мама улыбается. Они взяли котят в машину, и она с минуту сидела неподвижно, потом слезы снова потекли по ее щекам. Та же девочка подошла и спросила у него: «С ней все хорошо?» Будто мама не могла сама ответить, будто ее там и вовсе не было.

      Она снова выехала на дорогу, и они долго ехали молча, лишь ветер задувал в окна да котята мяукали. Наконец он сказал: «Все будет хорошо, ма», – и она кивнула, будто так и есть, будто она хотела, чтобы это прозвучало вслух, чтобы ее убедили. Он улыбнулся ей, пусть ему и было скверно, потом врубил радио, и там пел Вуди Гатри[11], они стали вместе подпевать по дороге домой: «Эй, парни, я проделал долгий путь. Что ж, парни, я проделал долгий путь. Ох, ребята, я проделал долгий путь совсем один под солнцем и дождем».

      Теперь она была мертва, и он начал ненавидеть

10

Народный музыкальный инструмент. По звуку похож на распространенный импровизированный инструмент – расческу с наложенной на зубья папиросной бумагой.

11

Известный фолк-певец, также исполнял протестные песни.