Под скорбной луной. Карен Одден

он позволяет покупателям судачить прямо у прилавка! На днях минут двадцать слушал, развесив уши, как миссис Коннелли рассказывает о своей домашней птичке.

      Ма с упреком постучала по столу.

      – Не забывайте, эта канарейка – все, что у нее есть. А с кем ей еще поговорить, если дочь вышла замуж и съехала? – Помешав сахар, она добавила: – А Иман к ней добр.

      – Да знаю, – отозвалась Элси. – Старухам-сплетницам такое отношение очень даже нравится.

      – А тебе? – поднял бровь я.

      – Ну хватит! – возмутилась девушка и пошла к плите за горячим чайником.

      Мой взгляд случайно упал на ма. К моему удивлению, наша перепалка даже не заставила ее улыбнуться. Посматривая на Элси, она явно глубоко задумалась – иначе откуда бы эта вертикальная морщинка на переносице? Я тоже глянул на девушку. Ее руки, обычно такие ловкие, никак не могли совладать с ручкой чайника. О, да у нас тут, как говорят речники, мутный водоворот…

      Похоже, ма не возражала против отношений Элси и Имана. Однако не из-за молодого ли человека ссорились близнецы? Неужто Колин не одобрял кандидатуру Имана? Должно быть, ему было не по себе от мысли, что сестра выскочит замуж и уйдет из дома… Ведь ма Дойл – не миссис Коннелли, ворковать дома с птичкой не в ее характере.

      Воцарившуюся в кухне тишину бодро прервала ма:

      – Во вторник заходил на чай Гарри. Он тебе не рассказывал? Мальчик так волновался из-за человека, который выпал из поезда и раскроил себе череп… Все же он без ума от своей работы в госпитале.

      – Даже чересчур, – бросила вернувшаяся к столу Элси и поставила заварочный чайник, накрыв его сложенным вдвое полотенцем. – Обожает рассказывать во время еды, как мозги бултыхаются в раскрытой черепушке.

      Я хмыкнул.

      – Джеймс отправляет его на пару недель в Эдинбург на стажировку по хирургии. Оттуда – сразу в лечебницу в Суррее. Говорит, что Гарри – настоящий талант. Хочет через годик послать его в Королевский колледж Эдинбурга, обещает оплатить обучение.

      – Похоже, Джеймс и впрямь заинтересован в нашем мальчике, – ахнула ма. – Я ему так благодарна!

      – У него ведь нет детей, Микки? – поинтересовалась Элси и запихнула в рот последний кусок хлеба с вареньем.

      – Нет, – ответил я, продолжая краешком глаза наблюдать за девушкой.

      Синие глаза, тонкие черты лица, густые каштановые волосы. Хорошенькая, можно даже сказать – красавица. Элси было девятнадцать, а в таком возрасте многие уже выходят замуж. Действительно ли ей нравится Иман? Может, есть и другие ухажеры? Дело касалось исключительно моей семьи, и все же во мне проснулся детектив. Кстати, Белинда говорила, что как раз своих родных разгадать сложнее всего.

      – Элси, милая, – непринужденно сказала ма, – раз уж ты допила чай, сбегай вниз, дай небольшую передышку Иману.

      Девушка глянула на часы, как раз пробившие половину четвертого, и с готовностью встала.

      – Конечно, ма.

      Она направилась к двери, и ма проводила ее взглядом, в котором сквозили нежность и тоска.

      Дверь закрылась, и я тут же спросил:

      – У