Книга ведьм. Кэтрин Хоу

и поддержку среди людей.

      Слова мои легко подкрепляются примерами: немало найдется тех, которые указанным образом поднялись из ничтожества и достигли высокого положения и благ мира сего. Стоит только взять истории возвышения некоторых Римских Пап, а именно Сильвестра II, Бенедикта VIII, Александра VI, Иоанна XX, Иоанна XXI и прочая, и прочая. Они, чтобы завладеть папским престолом, предавались колдовству и вверяли себя Дьяволу, чтобы через чудеса, творимые Нечистым, достичь высшей церковной власти[122]. Так велика была их жажда славы, что не остановились они перед опасностью погубить свою душу и совесть.

      Во-вторых, еще одной движущей силой неудовлетворенности, сидящей глубоко в природе людской, является любопытство. Мало становится человеку данных ему Богом знаний, памятливости, ума и сообразительности. Тогда стремится он постичь те вещи, которые Господь скрывает от него. Тут-то и приходят ему на помощь колдовские ритуалы, что позволяют заглянуть вглубь вещей, прославиться в миру и получить больше выгод, чем если бы пытался он достичь своих целей средствами дозволенными и законными[123].

      Ведьмы и колдуны в колониях первых переселенцев в Америке

      Хотя процессы над ведьмами продолжались в Англии и в XVII веке, мы с вами переместимся в Северную Америку, чтобы изучить первые случаи преследования за ведовство, имевшие место на этом континенте. В то время большинство судебных дел по обвинениям в колдовстве открывались и рассматривались в пуританских общинах Массачусетса и Коннектикута, но некоторые судебные разбирательства происходили и в других колониях первых английских переселенцев. Обвинения в ведовстве в те годы касались в основном одной-двух подозреваемых, а не большого числа членов общины, но этих случаев во времена первых переселенцев было гораздо больше, чем принято считать. Ведьмы воспринимались как серьезная угроза выживанию колонистов в суровых условиях и нарушали хрупкие социальные связи внутри общин. Немаловажен и тот факт, что закон был полностью на стороне обвинителей. В принципе, потребность в том, чтобы найти в общине того, кто не вписывается в установленные рамки, и отторгнуть такого чужака или инакомыслящего тем или иным образом, весьма характерна для всей концепции освоения территорий во враждебном окружении.

      Обращает на себя внимание и то, как особенности экономической жизни и семейного уклада первых переселенцев проявились в процессах над ведьмами: за каждым фунтом не пожелавшего взбиваться масла, за каждой бочкой с прокисшим пивом стояла опасность внезапной нехватки невосполнимых ресурсов, а то и голода. Многие историки отмечают ярко проявившееся различие в подходе к обвиняемым в зависимости от пола во время таких разбирательств – в вину женщин судьи верили легче и охотнее. С одной стороны, это объяснялось сексуальной направленностью обвинений в контексте представлений о телесной слабости и моральной неустойчивости женщин. С другой стороны, ведовство воспринималось как угроза семейной жизни и быту как воплощению гендерного

122

Перкинс принимает как данность осведомленность своих читателей о легендах, называвших ряд Римских Пап колдунами, что вполне соответствует отношению пуританских теологов к католицизму и институту папства как к рассадникам сатанизма и извращения христианства. Так, один из приводимых им в пример пап, Сильвестр II (он же Герберт Орильякский (ок. 946-1003) – церковный деятель и ученый, способствовавший популяризации арабских цифр. – Пер.), был первым французом на папском престоле, который он занимал с 999 по 1003 год. Его часто изображали на средневековых рисунках ведущим разговор с Дьяволом. Сильвестр одно время находился в Испании, где, согласно легенде, изучал магию и колдовство. С течением времени эта история обрастала многочисленными подробностями вплоть до предположений о том, что Сильвестр смог стать Папой благодаря своему искусству чародея. Перкинс и другие идеологи пуританизма считали жизнь и карьеру Сильвестра ярким примером моральной деградации католической церкви, которая вследствие этого нуждалась в очищении. См. Оскар Г. Дарлингтон «Герберт-Учитель», Американский исторический журнал, вып. 52 (1947), стр. 462, прим. 28. – Авт.

123

Суть данного рассуждения Перкинса сводится к призыву к его читателям быть удовлетворенными тем, что у них есть. Чрезмерные амбиции и неутолимая жажда знаний могут привести к том, что человек получает сведения о том, чем Господь, по мнению Перкинса, не собирался делиться с человечеством, и такое ослушание требует заключения сделки с Дьяволом. Из этого следует, что отношение Перкинса к знаниям и обучению двояко: в начале своего трактата он заявляет, что в своих рассуждениях отталкивается от опыта, накопленного приверженцами учености, но затем видит в любопытстве опасную силу, толкающую на путь ведовства, если оставить ее неуправляемой. – Авт.