Светлолунный сад. Каролина Павлова

он,

      И, сумрачным склонясь лицом,

      Остановился, грусти полон,

      Перед священным детским сном.

      Чего ты ждешь? Тьмы покрывало

      Уж божий мир стряхнул с чела!

      Не для тебя то солнце встало,

      Не для тебя земля светла;

      Не для тебя улыбка сына

      И кров семейного жилья!

      Твой дом – та мертвая пучина,

      Ее скалы – твоя семья.

      Проснется твой младенец милый

      Не при тебе, – пора, иди!

      Иль сердца труп давно остылый

      Затрепетал в твоей груди?

      Или, в душе таясь безвестно,

      Когда злых сил она полна,

      Вдруг всходят, сквозь грехи, чудесно

      Твои, о боже, семена?

      Он долго возле колыбели

      Стоял, – и будто перед ней

      Мечты души его яснели,

      Смягчался дикий блеск очей.

      Знавал он эти сны благие!..

      Но время!.. Звонкий час пробил,

      И тихою рукой впервые

      Младенца он перекрестил!

      5

      Еще поля кругом молчали,

      Утесы спали темным сном,

      Не раздавался скрежет стали,

      С гранитом не боролся лом;

      Еще вся грешная тревога,

      Весь алчный шум земной страны

      Не нарушали в мире бога

      Великолепной тишины.

      Шел рудокоп чрез дол росистый,

      И, подходя к немым скалам,

      Впивал всей грудью ветр душистый,

      Земли весенний фимиам.

      И сверху взор он бросил ясный

      В глухое, смрадное жерло:

      Да, он отвергнет дар напрасный,

      Покинет мрака ремесло!

      Воскреснет вольною душою,

      И снова будет мирно спать,

      И видеть солнце над собою,

      И божьим воздухом дышать.

      В последний раз, живых могила,

      Проходит он твой темный путь!..

      Безумец! будто б то, что было,

      Так можем с жизни мы стряхнуть!

      В то утро, средь тиши завода,

      Вдруг словно гром загрохотал;

      И крик пронзительный народа

      Взвился кругом: «Обвал! Обвал!»

      Над потрясенной глубиною

      Сбежались рудокопы вмиг:

      Глядят встревоженной толпою –

      Широко завален рудник.

      И взором бледные мужчины

      Сочлися – нет лишь одного:

      Не отдал грозный дух пучины

      Любимца только своего.

Июль 1841Гиреево

      Графине Р<остопчиной>

      Как сердцу вашему внушили

      К родной Москве такую спесь?

      Ее ж любимицей не вы ли

      Так мирно расцветали здесь?

      Не вас должна б сует гордыня

      Вести к хуле своей страны:

      Хоть петербургская графиня, –

      Вы москвитянкой рождены.

      Когда б не в старом граде этом

      Впервой на свет взглянули вы,

      Быть может, не были б поэтом

      Теперь на берегах Невы.

      Москвы была то благостыня,

      В ней разыгрались ваши сны;

      Хоть петербургская графиня, –

      Вы москвитянкой рождены.

      Ужель