История каннибализма и человеческих жертвоприношений. Лев Каневский

процедура, которая привела меня в ужас. Мне ничего не оставалось, как улизнуть оттуда, забраться поскорее в свой гамак и притвориться спящим, – я знал еще с того обеда у вождя, что меня непременно заставят принять участие в чудовищной трапезе – разделить с ними это угощение из человеческой плоти. Мне было за глаза достаточно понаблюдать за тем, как они сдирают мясо с ладоней рук и ног и как очищают эти «деликатесы» в жире тапира.

      Когда я увидел, как нетерпеливо они толпились возле костров, заглядывая в горшки, не поспело ли мясо, у меня в голове возникла леденящая душу мысль. Ведь они запросто могут поддаться соблазну и отправить в эти горшки рассеченное на куски мое тело…».

      Таковы современные наследники тех «благородных», по выражению Мишеля Монтеня, бразильских каннибалов. Вернемся к их предкам, индейцам племени тупинамба. В отличие от ацтеков с относительно развитой государственностью, тупинамба были племенем с простыми институтами. Они главным образом возделывали землю, выращивая на ней маниоку, главный продукт их питания. И все же, хотя и те и другие жили в разных концах обеих Америк, между ними существует сходство в формах религиозного жертвоприношения. Как индейцы тупинамба, так и ацтеки старались в бою не убивать врагов, а захватывать их в плен. У тех и у других существовал тщательно разработанный ритуал пленения; те и другие убаюкивали жертву показной «демонстрацией» своей любви и благожелательности; те и другие придавали жертвоприношению подобие гладиаторского поединка, когда жертве, привязанной, правда, веревкой, давали возможность обороняться от наступающих с помощью «потешного» оружия или метательных предметов. Пленники тупинамба, как и у ацтеков, должны были безропотно служить своему хозяину, тому воину, который их захватил на поле брани, и добровольно принять смерть. Можно сослаться на множество примеров, когда пленники предпочитали ритуальную смерть перспективе их выдачи свирепым португальцам.

      Когда воин тупинамба захватывал пленника, он, похлопав того по плечу, обычно заявлял: «Будешь моим рабом». Начиная с этого дня пленник должен был беспрекословно служить своему новому хозяину. Следует отметить глубокий нравственный эффект от такого ритуала пленения. Когда отец Ив д’Эрве спросил у одного индейца, почему тот не хочет ему служить, тот ответил: потому что он не захватил его в бою и не похлопал рукой по плечу, как того требует обычай. Немецкий канонир Ганс Штаден, о котором мы говорили выше, рассказывает, что далеко не всегда обходилось довольно гладко. Он-то точно знает, ведь ему самому пришлось долго находиться в шкуре пленника. Иногда между воинами возникал спор по поводу того, кого следует считать настоящим хозяином пленника, захватившим его на поле боя. «Однажды двое заспорили по поводу меня. Первый индеец утверждал, что я его пленник, так как он первым похлопал меня рукой по плечу. А второй заявлял, что именно он захватил меня в плен. Они были из разных деревень, и никому из них, вполне естественно, не хотелось возвращаться