Весточка. О счастье. Цикл «В погоне за счастьем». Книга вторая. Юлия Прим

справятся с поставленной им задачей.

      Между делом, спрашиваю по поводу вчерашнего звонка, натыкаясь на полное недоумение, отражающееся на лице: «да, был»; «номер неизвестен»; «не знаю, почему он не виден». Пытаюсь осмыслить всё сказанное, убеждаясь, что внутри появляется явная червоточина, заставляющая искать неувязки; лишний раз отмечать изменения мимики; сканировать поведение на предмет подозрительности. Как же хочется вместо этого тишины и спокойствия…

      Шесть тридцать. Рассвет едва освещает тёмное небо. Накинув мягкий халат, стою перед окном, выстраивая в мыслях план предстоящих действий. Выверяю каждый пункт, отмечая для него определенное время. Чтобы действовать спокойно и четко нельзя терять драгоценные минуты на суету. Необходимо сейчас разложить всё по полочкам; определиться в приоритетах исполнения каждого дела.

      Димка обязался приехать к восьми. Обернуться до вокзала и назад возможно в течении полутора часа. Следовательно, с десяти до двух мне необходимо разобраться со всем оставшимся и успеть привести себя в идеальный порядок. Самолёт в пять. В два необходимо выйти из дома. В лучшем случае прогуляюсь по duty free, в худшем-прибуду в аэропорт вовремя.

      Мама проверяет вещи, что собраны внучке для «переезда». Горы сумок складируются у порога детской комнаты в то время, как я уезжаю с небольшим чемоданом.

      Димка заявляется на полчаса раньше. Усталый. Небритый. Невыспавшийся. «Падает» за стол, требуя плотный завтрак и двойную порцию кофе. Мама тут же спешит исправлять ситуацию. Я же стараюсь держаться нейтрально. В приоритете дел на сегодня отсутствует пункт вести себя с ним лояльно и мягко. Данная линия поведения убеждает его в чём-то большем, нежели есть, между нами, на самом деле. Всё, итак, слишком сложно, а пустые надежды способны лишь отправить наши жизни.

      – Не подозревал, что, в подобном возрасте, буду рад несколько дней пожить у родителей, – протягивает Верховцев за чашкой кофе, отъедаясь омлетом с беконом. – Оказывается, когда тебе имеют мозг две женщины – сразу-это то ещё удовольствие.

      – Заведи любовницу, – произношу я мимоходом. – Почувствуешь разницу. Их станет три.

      – Анжелика, ну что ты издеваешься над бедным мальчиком? – пресекает дискуссию мама. – Димочке, итак, нелегко в сложившейся ситуации!

      – Конечно, – поддакиваю, выдавливая из себя улыбку. – Прошу извинить за моё неуместное чувство юмора.

      – Нелли Борисовна, – умиляюще сладко выводит Верховцев, обращаясь к моей маме. – Ради всего святого прошу, дайте своё родительское благословение на то, чтобы я как следует выпорол вашу дочку! Вот никакого ж сочувствия у неё, да уважения к старшим!

      Мама смеётся, подписываясь на всё, под этим умоляющим взглядом и открытой улыбкой. Я лишь презрительно фыркаю. Удаляюсь в другую комнату, не нарушая сложившейся между ними идиллии.

      Спустя двадцать минут они готовы отчалить. Обнимаю у порога маму, интенсивно кивая на её уговоры