Дым сквозь ветер. Любовь Абрамова

же тогда вы здесь оказались, юноша? Да ещё и в гвардейском мундире, – возмутился Элдер и парень раскраснелся сильнее.

      – Это награда за безупречную службу. Идея полковника Клевенса и господина Геринейта.

      – То есть вас наградили за отличную службу возможностью поиграть в моего гвардейца? – развеселилась Нивейс, – да-да, я припоминаю, Геринейт упоминал о чем-то подобном. Но знаете, что я ему посоветовала? Увеличить вам жалование или дать премию.

      – Что вы, Ваше Величество, – парень все еще улыбался, но в его голосе почувствовалась едва различимая нотка укора, – ни одно жалование в мире не сравнится с возможностью оказаться в рядах вашей гвардии, пусть и ненадолго, но все же.

      Румянец на его щеках стал еще гуще.

      – Сколько вам лет? – без обиняков спросила Нивейс.

      – Двадцать семь, Ваше Величество, – отрапортовал парень, а Нивейс вздохнула про себя: “совсем юнец”. Реньярцы только к тридцати годам переставали меняться.

      – И что же, вы мечтаете о королевской гвардии? Зачем вам она? Мундир красивый, не спорю, но весь день стоять столбом в моих покоях – это не такая уж завидная участь, подозреваю, что это ужасно скучно, – Нивейс откровенно забавлялась, глядя на Элдера, пылавшего праведным гневом от её слов. Но юный городской стражник был серьезен.

      – Я мечтал о королевской гвардии с тех самых пор, как встретил вас на лесной опушке в предместьях Чимамирэ. Вы, наверняка, не помните меня, Ваше Величество, но я нашу встречу запомнил хорошо.

      Нивейс тут же перестала веселиться. Чимамирэ. Восточное захолустье. Нивейс не часто слышала об этом городе, хотя он и принадлежал ей. Его странное, не реньярское, название всегда вызывало у Нивейс тяжелые воспоминания о переломном моменте войны за трон. О битве, в результате которой Нивейс оказалась отрезана от своей же армии. Нивейс пришлось прятаться, пробираясь через местный Лес.

      Там-то Нивейс и встретила этого парня. Тогда он был совсем мальчишкой, лет пятнадцати, но знал огромную и не лишённую некоторых причуд Чимамирскую Чащу как свои пять пальцев. Нивейс представилась ему лучницей королевской армии, правду тот узнал лишь когда их недолгое странствие завершилось.

      Те дни после битвы были для Нивейс тяжёлым временем. Она не могла забыть пережитые ужасы боя и лица погибших за неё людей. А этот мальчик, несмотря на свой нежный возраст, оказался хорошим спутником. Неунывающим и весёлым. Он много рассказывал про своего отца и Нивейс быстро поняла, что воспитал парня явно не простой собиратель метсавайма, а, скорее всего, бывший воин, вынужденный вести уединенный образ жизни. Как же его звали?

      – Ваше родовое имя Хайтауэр, не так ли? – спросила Нивейс, – а зовут вас, кажется, Итэн?

      – Так точно, Ваше Величество! С момента нашей встречи я мечтал о том, чтобы служить вам. Пока дослужился лишь до столичной стражи, но я не теряю надежды когда-нибудь надеть этот мундир, – Итен подергал себя за обшлаг, – не в качестве награды на один вечер, а по долгу службы.

      Эту