О людях и бегемотах. Сергей Мусаниф

это бегемотский?

      – Гиптианский.

      – Знаешь что?

      – Что?

      – Ты – самая логичная галлюцинация из всех, что у меня бывали прежде. Я имею в виду не то, чтобы у меня вас особо много было, но ты – просто супер. Даже трезветь жалко.

      – Так ты нетрезв? – удивился бегемот.

      – А что, незаметно?

      – Я не специалист по наркологическим отравлениям у приматов, – сказал бегемот.

      – Трезвые люди с бегемотами не разговаривают, – сказал Лева. – Они их даже не видят.

      – Вот как? – удивился бегемот.

      – Ну разве что в зоопарке. – Кривить душой Лева не стал.

      – Странно, – сказал бегемот. – Скажи, брателло, а ты вообще адекватен?

      – Вообще – адекватен, – честно признал Лева. – Сейчас – вряд ли. Адекватные люди с бегемотами по ночам не разговаривают. Они по ночам спят.

      – Едва ли это определение адекватности.

      – А ты меня приматом обозвал, – вдруг вспомнил Лева.

      – А ты и есть примат.

      – А ты – гиппопотам африканский.

      – Насчет африканского – это вопрос спорный, – сказал бегемот. – Так ты едешь или нет?

      – Но остался ведь еще один нерешенный вопрос. – В своем алкогольно-наркотическом бреду Лева был чертовски последователен.

      – Какой?

      – Вопрос со столбами.

      – Ах, со столбами, – зловеще проговорил бегемот. – Значит, ты у нас – большой любитель столбов?

      – Да, – гордо подтвердил Лева.

      – Тогда как ты отреагируешь вот на это? – С подозрительной для чело… бегемота такой комплекции скоростью глюк выхватил из-под тельняшки какой-то небольшой приборчик, практически исчезнувший в мощной передней лапе, и направил его на соседний столб. На тот, который никто не держал.

      Лева посмотрел. Со столбом происходило что-то странное. Сначала он начал раскачиваться, как тонкая рябина при десятибалльном ветре, поскрипывая арматурой и роняя на землю бетонные крошки, а потом вдруг резко дернулся и застыл в весьма нетипичной для фонарного столба позе. Завязанный узлом.

      Но что было самое интересное, провода не были оборваны, и тусклая лампочка продолжала гореть.

      – Если ты со мной не поедешь, – сказал бегемот, – такое будет с каждым столбом на этой улице.

      – Ну, если ты так вопрос ставишь, – пробормотал Лева. Его интересовал сейчас только один вопрос. Что бывает с людьми, которые ездят на машинах, вызванных собственными галлюцинациями. И приходивший на ум ответ Леве не нравился. Обычно они приезжают в дурдом.

      – Ну, – поторопил бегемот.

      – Не запряг, – по привычке отозвался Лева. – Так и быть, прокачусь. Только можно я вперед сяду?

      В этом вопросе таился глубинный смысл.

      У Левы уже успело возникнуть подозрение, что он окончательно слетел с катушек. И если привидевшийся ему этой ночью фургон был настоящим, он вполне мог оказаться фургоном «скорой помощи», а уговаривающий его бегемот – несколькими ласковыми санитарами, пытающимися договориться по-хорошему, не прибегая к помощи дубинок, смирительных рубашек и бейсбольных бит. Но в таком случае его ни за что не пустили бы на переднее сиденье.

      Кроме