Заботы и власть. Мориц Тассов. Нума. Петер Хакс

это же Нелли. Жена того самого карманника, который в день зарплаты… Изображает как тот ворует. Ну, ты понимаешь; он теперь сидит. Она жрет как колорадский жук. Но симпатичная, не из таких, что первым делом смотрят мужику в зубы. И как тут жениться, если у тебя всего один зуб.

      ФИДОРРА

      А зачем тебе, в сущности, жениться?

      РАУШЕНБАХ

      Я вдовец, желаю жениться. Но как это делается? Хожу по вечерам в такие места, где бывают женщины. Присмотрел одну, заговорил. Она пьет. А тут и ночь наступила. Я и не заметил, сам был в доску пьяный. Оклемался, вижу: я один-одинешенек, а все стулья уже на столах.

      ФИДОРРА

      Ну, когда-нибудь приземлишься.

      РАУШЕНБАХ возвращается за свой стол. К Нелли

      И квартиры у меня тоже нет. Живу в общаге на фабрике, сплю в гамаке, это и есть мой дом.

      ШТОЛЬ возвращается с Валеской

      Он не ушел.

      ФИДОРРА

      Не боись, красавица. Я остаюсь.

      ШТОЛЬ

      Ни на грош такта, при таких габаритах. Вы никогда не стесняетесь?

      ФИДОРРА Чего?

      Появляется Конферансье, останавливается.

      ВАЛЕСКА

      Это вы виноваты, что у нас денег нет.

      ФИДОРРА

      Я?

      ШТОЛЬ

      У нас половина фабрики стоит из-за ваших паршивых брикетов. Генераторы, трубопроводы. Рабочие гроши получают.

      ФИДОРРА

      Выходит, брикеты виноваты.

      ШТОЛЬ

      А в том, что брикеты паршивые – вы.

      ФИДОРРА

      Так уж и мы?

      ШТОЛЬ

      А кто?

      ФИДОРРА

      Социализм.

      ШТОЛЬ

      Но брикеты – ваша продукция.

      ФИДОРРА

      Брикеты, да. Но не социализм. Конечно, эта дрянь ни на что не годится. Ударная работа. Говорю же: социализм – это когда избавляешься от всякой дряни.

      Возвращаются музыканты: Аккордеонист, Скрипач,

      Ударник. Они играют туш.

      ФИДОРРА

      На нашей фабрике тридцать рабочих, три смены И все виноваты?

      КОНФЕРАНСЬЕ

      У нас все хорошо. Проблемы разве что с туалетной бумагой, ха-ха-ха, говорю совершенно откровенно, ее очень не хватает. На днях вызывает меня директор театра и говорит: Бадрайзер, говорит, хочешь получить рольку? Я его поправляю: То есть рулончик? Рулон туалетной бумаги? Так что все у всех хорошо. А потом я подумал: почему министр ничего не предпринимает? Может быть, он не знает, не ведает о наших заботах? Ведь ему, кроме всего прочего, работать надо. Сажусь писать письмо министру, дескать, так и так, известно ли ему об отсутствии туалетной бумаги, и пусть он исправит положение.

      АККОРДЕОНИСТ

      И что, господин Бадрайзер? Он исправил?

      КОНФЕРАНСЬЕ

      Видите ли, когда я заканчивал письмо, мне потребовалось выйти. Я справил, пардон, нужду, и вижу, что туалетной бумаги нет. Так что я вообще не смог отправить это письмо! Громко хохочет; Фидорра смеется. Штоль не смеется.

      ФИДОРРА

      Вот дурень.

      ШТОЛЬ

      Что тут смешного?

      ФИДОРРА

      Люблю повеселиться.

      КОНФЕРАНСЬЕ

      Ведь у нас все хорошо. Дамы и господа, мы приближаемся к апогею нашего представления