Месть за любовь. Юлия Мош

Марк, давно не виделись. – слышу знакомый голос, не могу понять кто это. Я точно слышал его и не раз, но вот было это слишком давно.

      – Кто ты?– серьезно спрашиваю я, все ещё напрягая память. Собеседник лишь смеётся. Он в маске на все лицо и черной одежде. Через видео не понятно ни какой комплекции он, ни рост, ни цвет волос, не говоря уже о лице. Только голос. Знакомый и неприятный. – Покажи лицо, черт возьми. – устало говорю я. Последний месяц вымотал меня, да и Льва тоже. Мы почти не спим, почти не едим. Все время в каких-то поездках, звонках. Он тоже поднимает все свои связи, но тоже пока безрезультатно.

      – Хорошо, уговорил. – он медленно снимает маску и я, наконец, вижу лицо. Оно однозначно мне знакомо. Но что-то с ним не так. Вывожу картинку на телевизор, в надежде что Лев его узнает. Вижу что для него лицо тоже знакомо, но он тоже не может вспомнить и пожимает плечами.– Нет? Не помогло? Тогда может вспомнишь моего брата, которого вы убили из-за вашей шлюхи? – меня как током ударило. В голове всплыли картинки той ночи. Плачущая Даша на лесной опушке, какой-то урод нависает над ней, снимая свои штаны. Мы со Львом тогда с трудом успели что бы предотвратить изнасилование. Огнестрел Даши и поездка в больницу. Новость о том что ее больше нет. Погром и поиски виновных. Допрос Даши, мент, его брата мы убили в лесу, спасая любимую. Его увольнение с позором и побег. Черт!

      – Михаил?– уточняю я. Но тогда он выглядел по другому, оплывший, лысый. А сейчас он выглядит… нормально. Обычный мужик, лёгкая щетина, взъерошенные волосы, привел себя в форму. Он лишь отдаленно напоминает себя прошлого.

      – Ну наконец-то. Собственной персоной. – он шутливо поклонился. Посмотрел на Льва, теперь и он узнал.

      – Чего тебе?– раздражённо спрашиваю я. И чего ему надо спустя столько лет?

      – Ты ни чего не терял последнее время? Точнее ни кого?– насмехаясь проговорил он и посмотрел куда-то вниз, резко дёргая рукой, как будто отмахивался от кого то.

      – Что?– не понимая уточняю я., но меня уже охватила тревога.

      – Да уж, видимо с возрастом ты стал хуже соображать. Дочь не терял?– он был раздражён и нетерпелив.

      – Камилла? Она у тебя?– я вскакиваю со стула. Михаил кому-то кивает и камера отъезжает дальше, показывая то что происходит ниже пояса. А там....там сидит моя девочка, на коленях, с трудом опираясь на руки. Испуганные заплаканные глаза, избитое лицо, почти голая, лишь черная сорочка кое-как прикрывает тело. На руке отчётливо вижу кровоподтёк.

      – Прости меня, папа. – тихо говорит она, но я все слышу. Ее голос дрожит и слаб. Она всегда была у нас смелой девочкой и никогда ни чего не боялась, но сейчас она напугана.

      – Верни её! Блядь! Верни! – ору я в монитор, хватая его руками.

      – Угомонись и не ори, а то разговора не будет. – спокойно говорит Михаил. Я слышу его, но смысл слов долетает не сразу. С трудом, но все таки я беру себя в руки.

      – Что тебе нужно?– уже спокойнее спрашиваю я, не в силах