Лето горячих дел. Валерий Шарапов

жизни. Он чувствовал себя неким существом, которое вытащили из струйной реки и бросили в вязкое болото. Хочется нырнуть, а не получается и приходится ползать по поверхности, страдая от незнакомых ощущений. Привыкший жить в напряженном режиме, непрерывно фиксируя окружающую обстановку в ожидании неожиданностей, иногда смертельных, он маялся от безделья. Ну, привел в порядок квартиру, начал, лежа на диване, читать художественную литературу, но не лезло, не затягивали острые сюжеты. Он три года лично участвовал в подобных сюжетах, хотел этих острых сюжетов, но только не на бумаге, а в реальности. Поэтому он влез в ресторанную драку с превеликим удовольствием. А когда начал работать в ГУББ, жизнь вошла в привычную колею.

      Сберкасса

      Помещение сберкассы располагалось на первом этаже трехэтажного кирпичного дома старой постройки в относительно малонаселенном районе – рядом находилась промзона с какими-то складами. Комов взял с собой двух сотрудников: Фомина и Крона. Какую Крон имел национальность, Алексей не знал, да и знать не хотел. То ли немец, то ли швед, то ли еврей. Зато знал, что родился лейтенант Крон в Москве, в интеллигентной семье, а в его роте числился сапером, хотя еще много чего умел. Особенно без всякого грима изображать из себя кого угодно и внушать доверие кому угодно.

      На месте преступления вовсю орудовала бригада из МУРа. Комов представился и спросил, кто старший. Ему ответили, что старший здесь капитан Мамонов, и он внутри допрашивает свидетеля.

      – А были свидетели? – поинтересовался Комов.

      – Была, вернее, есть, – сказали ему в ответ. – Уборщица осталась ночевать. У нее в чулане со всякими хозяйственными принадлежностями лежачок имеется. Она часто здесь ночует, говорит, что соседи по коммуналке у нее слишком буйные – выспаться не дают. А тут ночью спокойно.

      Мамонова, одетого в чесучовый костюм, Комов обнаружил в кабинете начальника сберкассы.

      – Привет губарям, – сказал он вместо «здрасьте». По работе они раньше пересекались и общались по-простому. – Вот, гражданка видела, как охранника зарезали и как сейфы вскрывали. – Мамонов указал на полноватую женщину средних лет. – А еще что ты видела, Анна?

      – Мало что, – ответила женщина. – Темновато было. Они с фонарями ходили, и я кое-что увидела. Один был с усами, точно с усами.

      – Это он охранника ножом ткнул? – спросил Мамонов.

      – Нет, другой. Этот сейфы вскрывал, да так ловко. У него в руках такая штуковина была, что-то вроде коловорота. Он ее крутил как мясорубку.

      – Все, Анна Васильевна, свободны. Координаты мы ваши зафиксировали. Если будет нужно, то вызовем.

      Мамонов изобразил улыбку. Свидетельница попрощалась и удалилась.

      – Давай рассказывай – может быть, и нас сюда подключат, – сказал Комов.

      – Уже подключили. Договорились о совместном расследовании. А что насчет всего этого… – Мамонов на несколько секунд задумался. – Вроде бы обычное ограбление, но с некоторыми нюансами. Сделано все профессионально и быстро: отключили электричество, подогнали